Алан Гринспен - Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы

Адам Смит, родившийся в городе Керколди. Шотландия, в 1723 году, жил в период сильного влияния духа Реформации. Впервые в истории западной цивилизации люди начали смотреть на себя как на субъектов, свободных от церковных и государственных ограничений. Появились современные представления о политической и экономической свободе. Именно эти идеи в совокупности дали начало эпохе Просвещения, в первую очередь во Франции, Шотландии и Англии. Неожиданно появился образ общества, в котором люди, движимые необходимостью, вольны выбирать свою судьбу. То. что мы сегодня называем верховенством закона, в частности защита прав и собственности частных лиц. приобрело четкие формы и создало условия для того, чтобы люди производили, торговали и изобретали. Рыночные силы постепенно разрушали жесткие правила и обычаи, сформировавшиеся еще в Средние века.

В это время первыми проявлениями промышленной революции стали беспорядки и потрясения. Фабрики и железные дороги меняли английский ландшафт, пахотные земли превращались в пастбища для овец, которые обеспечивали шерстью новую бурно развивающуюся текстильную промышленность, массам крестьян пришлось расстаться с привычным образом жизни. Новый класс промышленников вступил в конфликт с аристократией. в основе богатства которой лежала наследуемая недвижимость. Протекционистское мышление, известное как меркантилизм, которое служило интересам землевладельцев и колониалистов, начало сдавать свои позиции в сфере коммерции и торговли.

В гуще этих сложных и неоднозначных процессов Адам Смит выделил набор принципов, которые внесли концептуальную ясность в экономическую деятельность, казавшуюся хаосом. Смит сформировал глобальное представление о том, как работает рыночная экономика (тогда только нарождавшаяся). Он представил первое всеобъемлющее исследование, отвечающее на вопрос, почему одним странам удается обеспечить высокий уровень жизни, а другим нет.

Свою научную деятельность Смит начал в качестве лектора в Эдинбурге, а затем перебрался в Глазго, где занял должность профессора в местном университете. Одной из областей его специализации был предмет, который он называл «достижение богатства обществом» (у экономики как сферы профессиональной деятельности тогда еще не было названия). С годами интерес Смита к исследованию поведения рынков усилился, и, проработав два года во Франции высокооплачиваемым наставником молодого шотландского лорда, он в 1766 году возвращается в свой родной город Керколди, чтобы заняться созданием задуманной им книги.

Книга, которая появилась на свет 10 лет спустя, получила название «Исследование о природе и причинах богатства народов». Ее по праву можно считать одним из величайших достижений научной мысли в истории. Фактически Смит попытался дать ответ на самый важный в макроэкономике вопрос: «Что обеспечивает рост экономики?» В его «Исследовании» накопление капитала и свободная торговля прямо названы ключевыми факторами национального процветания, а роль государства и верховенство закона отнесены к этим факторам косвенно. Но главное, он впервые указал на роль индивидуальной инициативы: «Естественное стремление каждого человека к улучшению условий жизни, которое может свободно проявляться, настолько могущественно, что оно одно без всякой помощи... способно привести общество к богатству и процветанию». По его мнению, для преумножения богатства нации каждый человек должен в рамках закона «свободно преследовать собственную выгоду по своему разумению». Конкуренция является ключевым фактором потому, что она заставляет людей повышать свою производительность чаще всего через специализацию и разделение труда. А чем выше производительность, тем выше благосостояние.

Это привело Смита к формулированию его наиболее известного высказывания: люди, которые конкурируют в стремлении к личной выгоде, действуют, словно «повинуясь невидимой руке», на общее благо. Фраза о невидимой руке захватила воображение многих, возможно, потому, что она придавала своего рода божественную благосклонность и всеведение рынку, который на деле беспристрастен, как естественный отбор, описанный Дарвином больше чем полвека спустя. Сам Смит, похоже, не придавал слишком большого значения словам «невидимая рука», они встречаются в его работах всего три раза. Однако эффект, который эти слова описывают, он прослеживает на всех уровнях общества — от обмена товарами между странами до повседневного взаимодействия между соседями: «Мы рассчитываем на то. что мясник, пивовар и булочник поставят продукты к нашему столу не из благосклонности, а исходя из собственной выгоды».

Понимание Смитом важности личного интереса было тем более революционным. что на протяжении истории многих культур преследование собственной выгоды. т.е. стремление к богатству, считалось недостойным и даже противозаконным. И все же, с точки зрения Адама Смита, правительству достаточно обеспечить лишь стабильность и предоставить свободу гражданам, а общее благо будет создано индивидуальной инициативой. В своей лекции в 1755 году он сформулировал это следующим образом: «Чтобы государство превратилось из крайне примитивного в предельно богатое, нужно совсем немного — мир, необременительные налоги и сносное отправление правосудия, все остальное появится в результате естественного хода вещей».

Смиту удалось сделать далеко идущие выводы о природе коммерческой организации, опираясь на крайне скудные данные. В отличие от сегодняшних экономистов у него не было правительственной и отраслевой информации. Тем не менее с течением времени факты лишь подтверждали его выводы, В цивилизованном мире свободный рынок сначала обеспечил население средствами к существованию, а потом, намного позже, привел к процветанию, позволившему повысить общий уровень жизни, равно как и продолжительность жизни. Как следствие граждане развитых стран получили возможность оперировать долгосрочными личными целями, В прошлых поколениях мало кто мог позволить себе такую роскошь.

Капитализм изменил также и образ жизни. На протяжении большей части истории, отраженной в письменных источниках, люди жили в статическом и предсказуемом обществе. В XII веке молодой крестьянин мог рассчитывать на то, что он будет обрабатывать один и тот же участок хозяйской земли до тех пор, пока болезнь, голод, стихийное бедствие или насильственное действие не лишат его жизни. А из жизни он уходил обычно очень быстро. Средняя продолжительность жизни не превышала 25 лет, примерно столько отводилось человеку в прошлом тысячелетии. Более того, этот крестьянин мог рассчитывать, что его дети и внуки будут обрабатывать все тот же участок. Не исключено, что в условиях такой жестко запрограммированной жизни чувство защищенности связывалось с полной предсказуемостью, в которой не было места для индивидуальной инициативы.