Андрей Бородин - АКОНИТ 2018. Цикл 1, Оборот 1

Я не поверил своим ушам.

Соскочив с дивана, я вышел на улицу. Рей возился у своей «Ауди», заглядывая то под капот, то в багажник. В мангале горел огонь, на камнях закипал чайник. Дани сидел у порога с жестяной кружкой в руке. В кружке дымился горячий чай. Эдакая пасторальная картинка. Я бы умилился, если б не помнил, как накануне Дани размахивал стволом и грозился пристрелить Рея.

— Здорово, Владик. Все дрыхнешь? — спросил Рей с веселым видом.

Я посмотрел на него, потом на Дани.

— У вас все в порядке? — спросил я.

— Нормально, — сказал Дани. — Чай будешь?

Он протянул мне кружку. Выглядел он спокойным и вполне адекватным.

— А в самом деле, Владик, хлебни чайку, не повредит! — вмешался Рей. — Вот только к чаю ни черта нет. Не успел вчера заехать в гипермаркет. А тут как назло тачка сломалась. Не заводится, блин.

Рей ласково пнул капот машины.

Дани молчал. Тихо шипел чайник на огне. Я осторожно глотал пресный, обжигающий чай.

— Владик, будь другом, сгоняй в город, — сказал внезапно Рей. — Надо жрачки купить. Деньги я тебе дам.

Я поперхнулся.

— В город? Сейчас?

— Минуточку…

Он взял меня за руку и отвел в сторонку.

— Владик, ты не парься, — зашептал он. — Мы тут с Даником побеседовали и я его успокоил. Вправил ему мозги. Нормально все.

Увидев, что я все еще сомневаюсь, он добавил вслух:

— Послушай… Я правда не знаю, когда заведу машину. Может через час, может через неделю. Мы так с голоду помрем. Еще раньше, чем до нас доберется наш невидимый дружок… Давай, брат, туда и обратно. А я тут присмотрю за Даником. Мы с ним отлично ладим.

И я сдался. Что меня по-настоящему восхищало в Рее — это его писательский талант и способность убеждать.

Если нет машины, то добраться до города проблематично. Но все же реально. Тут есть варианты.

Можно дойти пешком до трассы и дальше добираться до города автостопом. Можно поездом. Железнодорожная станция находится по другую сторону шоссе, за коттеджным поселком. Скоростную трассу нужно переходить по бетонному туннелю, загаженному донельзя и темному, как гроб — лампочки под потолком давно выковыряны местными вандалами. Электрички останавливаются здесь четыре раза утром и три раза вечером. Не фонтан, но при отсутствии выбора сойдет.

Я успел на последнюю утреннюю электричку. В салоне сидели дачники-пенсионеры и несколько хмырей с пропитыми рожами. За это время я почти отвык от людей.

Я вышел на предпоследней станции, уже в черте города. Гипермаркет находился почти у самого вокзала. Рей отдал мне бумажник и свою спортивную сумку.

Я с минуту постоял на перроне, размышляя. Мне ничего не мешало прямо сейчас купить билет на поезд и умотать домой в Брест. Как-то объясниться с родственниками. Потом восстановиться в универе, продолжить учебу. Снова зажить нормальной жизнью. Рея я не боялся. В самом деле, что он мне сделает? Убьет? Смех один. Как бы его самого не подстрелили…

Потом я вспомнил цикад и поваленные деревья. Выругался про себя и двинул к гипермаркету.

До электрички оставалось еще несколько часов. Я бесцельно слонялся по городу. Сумка, набитая консервами и упаковками «ролтонов», оттягивала плечо. Я зашел в студенческую кофейню, взял на вынос двойной эспрессо. Сидел на скамейке в сквере, пил горячий кофе из бумажного стаканчика. На душе было погано. Мне хотелось позвонить Геле. Я не знал, о чем с ней говорить, да это было и не нужно. Мне достаточно было услышать ее голос. Убедиться, что с ней все в порядке. Мой мобильный давно сдох. Я отыскал на улице таксофон. Купил в киоске телефонную карточку. Набрал номер Гели. Абонент недоступен. Я повесил трубку. Потом вернулся в кофейню и заказал еще эспрессо.

Когда я возвратился из города, уже наступили сумерки. В темноте у хибары белела «Ауди» Рея. Сам он сидел у порога, прислонившись к двери, и неторопливо покуривал сигарету. Его левая бровь была рассечена в кровь, а нижняя губа заметно припухла.

— Что с лицом? — спросил я.

— В аварию попал. В небольшую. Упыри на дорогах, знаешь ли.

— Ты ездил куда-то? Подожди, у тебя же машина…

— Починил.

Рей бросил сигарету и поднялся, отряхивая брюки.

— Владик, ты только не психуй. Там Дани… В общем, суициднулся.

Я медленно поставил сумку на землю.

— Что ты сказал?

— Самоубился. Мозги себе вышиб. Короче, сам посмотри.

Он посторонился, пропуская меня к двери.

В доме было тихо. Помаргивала керосиновая лампа. На досках пола посреди комнаты валялся ствол. Дани полулежал на полу, привалившись спиной к койке. Его джинсы и куртка были черны от спекшейся крови. Светлые волосы сбились в бесформенную массу. Левая глазница разворочена, через дыру в щеке видны раздробленные кости скулы. Койка залита кровью. На полу и стене тоже кровь и какие-то ошметки.

— Господи… — выдохнул я.

— Бога нет, — отрезал Рей.

Он с деловитым видом шагнул к койке и начал стаскивать с нее окровавленное одеяло.

— Как это случилось? — проговорил я.

Рей закатил глаза.

— А я знаю? Когда я приехал, он уже был такой.

Он сдернул на пол одеяло. Потом вцепился Дани в ворот куртки, потянул на себя.

— Ну что стоишь, как хрен на богомолье? Давай помогай! — рявкнул Рей.

Мы завернули Дани в одеяло, кое-как перетянули ремнями. Оттащили его к машине и уложили на заднее сиденье. Туда же забросили ствол, завернутый в тряпку.

Машина завелась с пол-оборота и пошла ровно, как по маслу. Нигде не стучало, не барахлило. Наверное, Рей хорошо ее отладил. Или она не ломалась вовсе, а Рей мне соврал, чтобы выпереть меня в город и… И что? Убить Дани? Возможно. Пистолет лежал довольно далеко от тела. Не представлю, как Дани ухитрился выстрелить себе в лицо, а потом отбросить ствол.

Мы ехали по грунтовой дороге по направлению к лесу. Свет фар вырывал из темноты запыленный придорожный кустарник и заросли пожухлого чернобыльника. По обеим сторонам дороги чернели пустынные поля. Время от времени машину потряхивало на выбоинах. В стереосистеме играл The House of the Rising Sun. Рей включил. Он был спокоен. Спокоен, как моллюск, черт бы его побрал. Невозмутимо следил за дорогой, слегка покачиваясь в такт музыке. Перед ним на приборной панели лежала Книга. В последнее время он повсюду таскал ее с собой, наверное, не доверяя нам с Дани. Я сидел рядом с ним, стараясь не смотреть в зеркало на лобовом стекле. В нем отчетливо отражался салон машины и тело, лежащее вдоль сидений.

Мы проехали деревню. Там не горело ни огонька. На повороте к лесу машина снова подскочила на выбоине. Тело на заднем сиденье чуть сдвинулось. Из складок одеяла выскользнула бледная рука и повисла над краем автомобильного кресла.

У меня вспотели ладони. Сердце тяжело бухало где-то у самого горла. Рей потянулся к стереосистеме и вывернул регулятор громкости на полную мощность. Салон захлестнули монотонные, сводящие с ума переливы клавиш: