Джозеф Ле Фаню - Дядя Сайлас. История Бартрама-Хо

Вот и все.

Старый Хокс упорно молчал, он надеялся, что благодаря хитрости, с которой они свершили свое дело, не вызывая подозрений даже у двух обитателей дома, и налету тайны, всегда окружавшей Бартрам-Хо, он убережен от возмездия.

Как ни странно, он думал, что я выбралась из комнаты задолго до того, как туда вошли, и даже если бы его арестовали, не нашлось бы доказательств, что он имеет отношение к убийству, о котором, по его утверждению, он ничего не знал.

В связи со смертью моего дяди коронер {47} 47 Коронер. — См. примеч. 5 к «Завещанию сквайра Тоби». проводил дознание, и доктор Джолкс выступал главным свидетелем. Заключение было такое: смерть наступила в результате «чрезмерной дозы опия, принятой покойным».

Прошел почти год с того злодеяния в Бартраме, когда Дикона Хокса арестовали и посадили в тюрьму за тяжелое преступление, совершенное еще в Ланкашире. Видя свой последний шанс, он, уже осужденный, раскрыл обстоятельства никому не известной смерти француженки. Ее останки были обнаружены захороненными там, где он указал, — во внутреннем дворе Бартрама-Хо — и после положенного следствия перенесены на кладбище в Фелтрам.

Так я избежала ужасной участи оказаться среди свидетелей. Или еще более страшной муки — владеть неразглашенной тайной.

Доктор Брайерли — вскоре после того как леди Ноуллз описала ему, с моих слов, способ, каким Дадли проник в мою спальню, — побывал в бартрамском доме и тщательно осмотрел окна в комнате, где мистер Чарк спал в ночь убийства. Одно из этих окон, как доктор выяснил, было снабжено прочными стальными шарнирами, очень ловко замаскированными в деревянной оконной раме, которая удерживалась с внешней стороны железным шипом, — вытащив его, окно открывали. Это была именно та комната, в которой поместили меня; с помощью описанного ухищрения и входили в комнату. Загадка убийства мистера Чарка разрешилась.

Я доверила все это бумаге — написала наконец… Мгновение сижу, затаив дыхание. Руки холодные, влажные. С глубоким вздохом встаю и выглядываю в окно: вижу дивный пасторальный пейзаж, с зелеными горами на горизонте… цветы и птицы… колышутся ветви величественных деревьев — свобода и защищенность. Рассеялся жуткий кошмар моих юных дней, и я поднимаю глаза в безмерной благодарности к Всемилостивому Господу, могущественной рукой меня поддержавшему. Когда я опускаю глаза, щеки у меня мокры от слез. Тоненький голосок зовет: «Мама!» — и смеющееся личико в обрамлении шелковистых, темно-русых, как у дорогого папы, кудрей, заглядывает ко мне.

— Да, милый, наша прогулка. Идем!

Я — леди Илбури, вознагражденная любовью нежного и великодушного мужа. Робкая, беспомощная девушка, известная вам, — теперь мать, которая старается быть хорошей матерью своему единственному оставшемуся ребенку.

Не стану говорить о печалях — о том, каким кратким было мое первое, исполненное безмерной гордости материнство, о том, как дороги те, кого Бог дал и Бог взял. Но порою, когда я смотрю на моего маленького мальчика, у меня на глаза навертываются слезы, и он недоумевает, отчего они. А я думаю, одновременно с дрожью и улыбкой: как сильна любовь, как хрупка жизнь; и я радуюсь — пусть и не могу унять дрожь — тому, что Творец всего живого, который не причинит напрасной муки, в бессмертной любви печалящихся заключил просветляющую надежду на уготованное им вечное соединение. В моих печалях я вняла гласу Небес: «Истинно слово — впредь блаженны умершие с Богом».

Мир сей — парабола: обиталище символов… явленных в материальной оболочке фантомов бессмертных духовных сущностей. Да будет даровано мне счастливое ясновидение — узнавать под дивными земными покровами облаченных в них АНГЕЛОВ! Я верю: если мы захотим, то пойдем с ними рядом и услышим их голоса.

Роман впервые опубликован в 1864 году. Настоящий перевод осуществлен по изд.: Sheridan Le Fanu J. Uncle Silas: A Tale of Bartram-Haugh: In 2 vol. Leipzig: Bernhard Tauchitz, 1865.

…возразить против беспорядочного употребления понятия «сенсационная школа письма»… — Так называют школу романистов, сформировавшуюся в 60-е годы XIX в. в Англии. Представители «сенсационной школы»: Уилки Коллинз (1824–1889), автор известных романов «Женщина в белом» (1860), «Лунный камень» (1868), «Армадейл» (1866), «Без имени» (1862); миссис Н. Вуд (1814–1887), чьи произведения предвосхищают детективный жанр («Ист Линн», 1861; «Трудности миссис Холибертон», 1862); М. Брэддон (1837–1915), создавшая более семидесяти романов с подчеркнуто напряженной интригой («Аврора Флойд», 1863; «Жена доктора», 1864 и пр.). Для всех этих авторов характерно мастерски выстроенное, драматичное, наполненное таинственными приключениями повествование с криминальными мотивами. Э. Гаскелл («Север и Юг») и Ч. Диккенс («Тайна Эдвина Друда») также использовали в своем творчестве отдельные приемы сенсационного романа.

…вспомним о видении в комнате, увешанной гобеленами… — Имеется в виду готический рассказ В. Скотта «Комната с гобеленами, или Дама в старинном платье», опубликованный в 1821 г.

…как Шатобриан наблюдал за своим papa в громадном покое их Шато де Комбур. — Героиня знакома с автобиографическими «Замогильными записками» Франсуа Рене де Шатобриана (1768–1848), одного из крупнейших представителей раннего французского романтизма, автора повестей «Атала» (1801), «Рене» (1805), трактатов «Опыт о революциях» (1797), «Гений христианства» (1802). «Замогильные записки» были опубликованы уже после смерти Шатобриана, в 1849–1850 гг.

…оставил. Англиканскую церковь — ради странной секты… и в конце концов сделался, как говорили, приверженцем Сведенборга. — Эмануэль Сведенборг (1688–1772) — шведский теософ-мистик, визионер. Много путешествовал, особенно в Англии, где испытал сильное влияние Ньютона, Д. Локка. Интересовался происхождением Вселенной, пытался доказать, что она имеет духовную структуру, создал свою теософскую систему, согласно которой Бог как божественный человек есть бесконечная любовь и мудрость, от него происходят два мира — природы и духа, различные, но взаимосвязанные. Последователи Сведенборга основали Новую Церковь, ревностным поборником которой был Уильям Блейк, опубликовавший работы Сведенборга.

…сцены à la Воуверман… — Филипс Воуверман (1619–1668), известный голландский художник-жанрист, изображавший сцены охоты. Особенно знаменита его картина «Соколиная охота».

Кто-то усмотрел в докторе Джонсоне сходство с привидением…. — Имеется в виду Сэмюэл Джонсон (1709–1784), английский поэт, критик, эссеист, лексикограф, составитель двухтомного словаря английского языка (1755). Под конец жизни отличался крайне нелюдимым характером. Ле Фаню по памяти цитирует либо Дж. Босуэлла, автора трехтомного сочинения «Жизнь Сэмюэла Джонсона» (1792), либо — что более вероятно — Эстер Л. Пиоцци, написавшую «Анекдоты о последних двадцати годах жизни покойного Сэмюэла Джонсона» (1786).