Джон Хардинг - Флоренс и Джайлс

— Джайлс, — окликнула я, — что такое?

— Боже, Фло, что это было? Ты, должно быть, жутко ее чем-то разозлила, она прямо взбесилась!

— Входи, Джайлс, и притвори дверь, — громким шепотом велела я. — Ну же, скорее.

Поколебавшись с минуту, братик все же решился сделать то, о чем я просила. Медленно, шаг за шагом, он приблизился, остановившись футах в двух от меня и не решаясь подойти ближе.

— Что происходит, Фло? Почему она так за тобой припустилась? Это потому что ты забралась к ней в комнату? И оставила там свой плащ? А зачем ты это сделала?

— Не думай об этом, Джайлс, все это чепуха. Лучше послушай, что я тебе скажу… — Я перешла на еле слышный шепот, опасаясь зеркала. — У меня есть доказательство, что она хочет тебя украсть. Я нашла билеты на пароход.

Лицо Джайлса осветилось радостью.

— Билеты на пароход? Я поплыву на корабле?

— Да, если не удастся ее остановить. В Европу.

— В Европу? — Подумав немного, он спросил: — А почему это Тео так скоро вернулся из Европы? Ему там не понравилось?

— Он туда и не уезжал. У него снова был приступ астмы.

— Ой!

— Ты с ним не поговорил?

— Только поздоровался. Мисс Тейлор сказала, что он уже уходит.

В это мгновение хлопнула входная дверь, и я увидела в окно Тео, выходящего из дому. Вот он оглянулся и посмотрел на окно со смесью участия и беспокойства на лице. Я вымучила слабый взмах руки. В лежачем положении это было непросто, но Тео и не увидел ничего, потому что отвернулся и зашагал по аллее прочь.

Дверь снова раскрылась, и вошла мисс Тейлор. Она ласково улыбнулась Джайлсу, но я видела, что братец держится настороженно и с ней, а не только со мной. В конце концов, он же видел несколько раз, как гувернантка злилась на меня. Это не могло не поколебать его представление о ней как о доброй и нежной фее, сладкой, как патока. У меня появилась было мелькомысль сыграть на этом — неплохая возможность вбить между ними клин.

— Джайлс, — начала мисс Тейлор, — сходи, пожалуйста, в класс, будь умником, и принеси книгу для Флоренс, хорошо? О, и не забудь прихватить ее рукоделие. — Последнее слово она выразительно подчеркнула и посмотрела на меня со значением. — Мы ведь не должны выдавать ее тайну, правда?

Когда малыш вышел из комнаты, мисс Тейлор подбежала ко мне:

— А теперь послушайте меня, барышня, послушайте внимательно…

Слова вылетали у нее изо рта, как брызги слюны. Мне, разумеется, ничего не другого оставалось, я вынуждена была ее слушать, пленница своей негодной вывихнутой лодыжки.

— Верни то, что мне принадлежит. Я требую, чтобы ты сделала это немедленно, иначе будешь жестоко наказана.

— Я не могу этого сделать.

Усевшись на краю кушетки, гувернантка протянула руку и изо всех сдавила мне лодыжку как раз в том месте, где она распухла и покраснела. Ведьма сжала ногу с такой силой, что я не могла сдержать крик.

— Верни их мне!

— Говорю же вам, не могу, при мне их нет.

Ослабив мертвохватку, она долго подозрительно вглядывалась в меня, обшарив глазами с пяток до макушки, будто не то собиралась обыскать, не то прикидывала, куда я могла спрятать эти злосчастные билеты.

— Не стесняйтесь, проверьте, — сказала я. — Вы их не найдете.

— Прекрасно. Так скажи мне, где они.

— Даже не надейся, демон.

Гувернантка поднялась:

— Я сумею осложнить тебе жизнь, девчонка, если не перестанешь мне мешать.

— А я не буду стоять в стороне и добьюсь, чтобы ты оставила моего брата в покое.

— Ты хочешь сказать, единокровного брата, матери у вас разные. Но насчет того, что не будешь стоять в стороне, ты права, потому что несколько дней вообще не сможешь стоять на ногах. Будешь лежать в постели, беспомощная, как сейчас.

— Ты заберешь Джайлса только через мой труп.

— Надеюсь, до этого не дойдет…

Она злилась и нервничала, и я поняла, что своей непреклонностью разрушаю ее планы.

— И все же, — заговорила она уже мягче, — верни мне то, что взяла. Ты же никаким образом не сможешь их использовать, а для меня это только небольшое неудобство. Мне ведь достаточно написать письмо, чтобы их восстановили. Почему же не упростить дело для нас обеих? Просто скажи мне, где они.

— Они там, где вам никогда их не найти. И вы ошибаетесь, для меня они не бесполезны. Это улика, доказательство ваших дьявольских планов.

Ведьма надолго замолчала, потом отвернулась и, поднявшись, заскользила прочь из комнаты, оставив после себя аромат гнева и отчаяния.

Во второй половине дня приехал доктор. Сообщил, что у меня растяжение связки, и прописал полный покой и отсутствие нагрузок на ногу в течение недели. Итак, я лежала в гостиной, притворяясь, будто вышиваю, а на самом деле читала, поспешно набрасывая вышивку на книгу, когда появлялись миссис Граус или прислуга. Так я провела несколько дней. Каждое утро Джон переносил меня из спальни вниз и устраивал на кушетке на весь день. Еду мне подавали в постель на маленьком столике-подносе. Вечером Джон уносил меня наверх. Не представляю, что рассказала гувернантка нашей экономке о том происшествии и как объяснила погоню в лесу. Уж не знаю как, но ей, очевидно, удалось внушить миссис Граус, что это была всего-навсего игра, потому что добрая женщина ничего не заподозрила. Временами, когда мы оставались в гостиной вдвоем, меня одолевало искушение открыться нашей экономке и все рассказать, но я по-прежнему боялась, что мне не поверят. Нет, лучше уж я подожду, покуда Тео не вызволит билеты и как-нибудь передаст их Хедли. Таким образом я сумею доказать, что у нашей гувернантки и впрямь преступные намерения.

Но чтобы Тео смог добраться до билетов, нужно было придумать, как преодолеть другое препятствие. Дело в том, что мисс Тейлор, ухватившись за слова доктора о «полном покое» (которые, я уверена, были просто фигурой речи и относились только к ноге), заявила, что ко мне нельзя пускать посетителей. Даже посещения Джайлса она свела к минимуму. Сам Джайлс, кажется, уже перестал ее опасаться, а то, что теперь мой братец и гувернантка почти все время проводили вдвоем, только способствовало восстановлению их близости. Навещая меня, братец с ребячливостью пресекал все попытки снова завести разговор о надвигающейся опасности.

— Джайлс, — шепнула я однажды утром, когда мы на минутку остались одни, — она говорила тебе что-нибудь о том, что вы с ней уедете?

Но Джайлс заупрямился:

— Фло, раз уж тебе придется какое-то время обходиться одной ногой… вот скажи, что бы ты предпочла: чтоб тебе отрубили ногу или вырвали один глаз?

Ну что я могла ответить на это?

Мне приходилось очень трудно, я никак не могла придумать предлог, чтобы Тео пустили в дом. А без этого весь план совершенно обезнадеживался. Поэтому я чуть не задохнулась от радости, когда на третье утро болезни, выглянув в окно, заметила на аллее знакомую нескладную фигуру. Через несколько минут миссис Граус проводила гостя ко мне.