Гор Пта - История в стиле хип-хоп

Хеннесси стоял у окна своего офиса, скрестив руки за спиной и оглядывая открывавшиеся впереди просторы. Он слышал голос Ра, дрожавший под грузом печальных новостей. Эмоциональная подача Ра тронула сердце бизнесмена, хотя диджей был не первым, от кого Хеннесси услышал дурную весть. Продюсеру сообщили о случившемся примерно через час после перестрелки. И с того момента он разглядывал серые тучи на безоблачном небе.

В дверь постучали.

— Входи, Джейн, — ответил Хеннесси, ожидавший прихода своей секретарши.

Джейн пересекла комнату и положила ему на стол папку с документами:

— Вот документы, которые вы запрашивали, сэр.

— Спасибо, Джейн, — ответил он, не оборачиваясь. — Скажи мне, сколько неизданных треков Безупречного у нас есть?

— Что-то около сотни.

— Достаточно, чтобы сделать еще восемь-девять альбомов, плюс альбом, куда войдут величайшие хиты. Какой плодовитый юноша. Спасибо, Джейн. Теперь можешь впустить нашего юного друга.

Джейн вышла из офиса, оставив дверь открытой.

— Я любил тебя, Безупречный. Я любил тебя больше остальных. Мне будет тебя не хватать, — вполголоса произнес продюсер.

— Мистер Хеннесси, — раздался сзади чей-то голос.

Перед тем как обернуться, Хеннесси стер с лица остатки эмоций и выключил радио, прервав речь Ра на середине. Затем президент «Краун рекорде» радушной улыбкой поприветствовал молодого человека, стоявшего в дверях:

— Серьезный Базар, новый герой дня. Как дела?

Хеннесси взглянул на платиновые часы на своем запястье: он стоял в коридоре возле запертой двери своего офиса и размахивал взад-вперед кейсом. Затем раздраженно обратился к секретарше:

— За что я плачу сотрудникам деньги, Джейн?

— Не знаю, мистер Хеннесси.

— Я жду уже двадцать минут. У меня полно дел.

— Знаю, сэр. Служба охраны приносит свои извинения. Они задержались внизу, но совсем скоро должны подняться сюда.

— Джейн, то же самое ты говорила мне десять минут назад.

— Знаю, сэр. Мне очень жаль.

— Знаешь что, к черту их. Я спущусь вниз сам. Но поверь мне, когда они придут завтра и узнают, что их уволили, они научатся быть пунктуальными. Увидимся завтра, Джейн.

— До свидания, мистер Хеннесси. До завтра.

И в первый раз за год Хеннесси шел по коридорам «Краун рекорде» без сопровождения. Он еле добрался до лифта, ощущая себя голым. Многие служащие заметили странность происходящего, но они были слишком потрясены новостью о гибели Безупречного, чтобы обращать внимание на начальника. Тот постоял у лифта еще с минуту, но охрана так и не появилась. Тогда он нажал кнопку и вошел в лифт один.

Вместо обычных заунывных мелодий, звучащих обычно в лифте, над головой раздавался бит одной из песен Безупречного. «Надо сменить ее, — подумал Хеннесси. — Я просто не выдержу, если буду слышать каждый день его голос».

Лифт спустился в паркинг, и двери открылись. «Мерседес» Хеннесси был припаркован всего в паре метров. Когда ты президент компании, тебе предоставляют самое удобное место. И все же из-за необходимости проделать путь до машины в одиночестве продюсеру показалось, что до автомобиля добрая пара миль. Да, кого-то завтра же уволят, подумал Хеннесси, глубоко вдохнул, выдохнул и направился к машине. Пройти надо было всего двадцать шагов. Хеннесси трясся всю первую половину пути, к пятнадцатому шагу немного успокоился, к восемнадцатому почувствовал облегчение, словно уже был дома. Он нажал кнопку отключения сигнализации; оставался всего один шаг: продюсер уже протянул руку к дверце машины.

— Обернись, Хеннесси, обернись, чертов ублюдок! — прорычал сзади знакомый голос.

Хеннесси не оглядываясь понял, кто стоит за спиной. Из-за этого голоса он и завел привычку повсюду ходить с охраной — началось это чуть больше года назад. Хеннесси медленно повернулся, держа руки приподнятыми, и взглянул в лицо, которое хотел видеть меньше всего на свете: Бин Ладен стоял в пяти шагах от него и направлял на него «тек-найн» со взведенным курком.

М-да, кого-то определенно уволят.

Рэпер, стоявший перед своим бывшим боссом, выглядел совсем иначе, чем год назад: от бросавшейся в глаза роскоши не осталось и следа. Никакого золота и платины на запястьях и шее, а одежда явно видала виды. Изношенные ботинки и мешковатые джинсы, сверху — слишком большой и грязный бордовый пуховик. Бин Ладен был небрит, волосы отросли.

— Спорим, я последний ниггер на свете, которого ты хотел бы видеть, — произнес он. Хеннесси промолчал. — Можешь не отвечать. Я и так это знаю, чувак.

— Что нового, Бин? Как поживаешь?

— Как поживаю? Не строй из себя идиота. Ты сам знаешь, как мои дела. Ты спустил в унитаз мою жизнь.

— Никто не спускал твою жизнь в унитаз, Бин. Ты сам это сделал.

— Нет, не я. Это сделал ты. И не смей, твою мать, мне возражать. Я тебе больше не позволю, — истерично пролаял Бин Ладен.

— Хорошо, хорошо. Ты теперь босс.

— Ты чертовски прав. Я босс. Я теперь разными делами заправляю...

Он оборвал свою тираду на полуслове и, как одержимый, прижал дуло

пистолета к своему лбу.

— Ты отымел меня, Хеннесси. Ты выжал из меня все соки. Я когда-то собирал стадионы, а теперь не могу пристроиться на работу даже в баре — в сраном баре, чувак.

Хеннесси сделал небольшой шаг вперед. Бин Ладен моментально направил дуло пистолета на него.

— Ладно-ладно. Остынь. Просто успокойся, — отступил Хеннесси.

— Не смей меня успокаивать. Ты отнял мою жизнь и теперь просишь успокоиться?

— Я дал тебе эту жизнь.

— А потом украл. Ты думаешь, ты кто такой? Господь Бог? Ниггер, по-твоему, я похож на сраную пешку? Ты подставил меня, вышвырнул вон, а потом заставил подыхать с голоду.

— Я не вышвыривал тебя, Бин. Ты сам сделал выбор, ввалившись ко мне в офис с десятком парней, вооруженных до зубов. Помнишь?

— А чего ты ожидал, ублюдок? Ты забрал себе все мои авторские права.

— Ты продал их мне.

— Ты дал мне за них жалкие двести тысяч. Я не понимал, что подписываю.

На этот аргумент у Хеннесси не нашлось ответа. Он продолжал стоять с

поднятыми руками, а в мозгу проносились тысячи мыслей: все о том, как ему выбраться из этой передряги. «Я клянусь, Господи, если я выживу, я поувольняю на хрен всю службу охраны! Нет, я не только уволю их самих, я найду способ сделать так, чтобы всех членов их семей тоже поувольняли. Много голов полетит».

— Чего же ты хочешь, Бин? Ты пришел сюда, потому что чего-то хочешь, — говорил Хеннесси обезумевшему рэперу, пытаясь придумать какой-нибудь план.

— Я хочу вышибить твои ублюдочные мозги, — холодно бросил Бин.

Это был не тот ответ, на который надеялся Хеннесси, но ему удалось

сохранить спокойствие и говорить хладнокровно.