Ульрих Пленцдорф - Новые страдания юного В.

Если нашим читателям, которым сейчас тридцать — сорок лет, «Новые страдания юного В.» напомнят некоторые произведения советской молодежной прозы конца пятидесятых — начала шестидесятых годов, то читатели старшего поколения, быть может, вспомнят «Дневник Кости Рябцева» и «Исход Никпетожа» Николая Огнева. По духу и стилю работа Пленцдорфа близка книгам Николая Огнева — при всех отличиях страны, среды, времени, языка. Эта близость — во внимательном, пристальном, не раздраженном, но и не умиленном, серьезном и доброжелательном, трезвом и критическом изучении молодого человека, его волнений и проблем, его еще неустоявшегося, бродящего характера.

У читателей, вероятно, возникнут вопросы об авторе и о судьбе его работы. До «Новых страданий…» имя Ульриха Пленцдорфа было незнакомо не только нам, но, пожалуй, и немецким читателям.

Пленцдорф живет в Берлине. Ему тридцать девять лет. Он — профессиональный киносценарист. «Новые страдания юного В.» первоначально предназначались для кино, но экранизированы не были. Как литературный сценарий работа Пленцдорфа напечатана в начале прошлого года на страницах «толстого» литературного журнала «Зинн унд форм» — органа Немецкой академии искусств, солидного академического издания. О номере, в котором были опубликованы «Новые страдания юного В.», сразу же заговорили. Два драматических театра — в Галле и Потсдаме — осуществили инсценировку этого произведения. Обе постановки, особенно работа театра в Галле, показанная на берлинских гастролях, имели большой успех. Так сценарий Пленцдорфа обрел жизнь и на сценических подмостках.

Затем «Новые страдания юного В.» стали репетировать еще несколько театров, среди них одновременно два берлинских — случай не столь уж частый. Издательство «Хинсторф» в Ростоке опубликовало произведение Пленцдорфа отдельной книгой. Она отличается от журнального варианта некоторыми дополнениями, которые не меняют ни концепции автора, ни сюжета, но развивают отдельные эпизоды и дополняют характеристики. Произведение Ульриха Пленцдорфа удостоено премии имени Генриха Манна.

Работе Пленцдорфа присущи признаки трех литературных жанров — повести, киносценария, пьесы. От прозы в нем — подробное исследование человеческой души, раскрывающейся в повествовании от первого лица. От киносценария — композиция, построенная на «наплывах» и перебивках, использующая приемы киномонтажа. На воображаемом киноэкране вспыхивает название «Новые страдания юного В.» и сразу заставляет вспомнить гётевские «Страдания молодого Вертера», подумать, что сейчас перед нами развернется действие, соотнесенное с повестью Гёте или противопоставленное ей. А вслед за этим на том же воображаемом экране — быстро сменяющиеся титры, извещения о смерти Эдгара Вибо В них есть недоговоренность, словно те, кто подписал их, хотя и знают официальную версию гибели героя, не исключают и другой трагической возможности — самоубийства.

Уж не детективное ли расследование загадочной смерти будет перед нами?

Исчезли траурные извещения, зазвучал напряженный, нервный диалог. Его участники по именам не названы, но из их вопросов и ответов видно: говорят отец и мать погибшего. Отец хочет понять, что произошло с сыном, которого он не видел с тех пор, как много лет назад расстался с его матерью. Эдгар однажды сам разыскал его, но не назвался, и отец даже не узнал сына. Объяснения матери не удовлетворяют отца, и он начинает разыскивать людей, с которыми его сын встречался в последние месяцы, недели и дни жизни. Диалоги отца и тех, кто знал сына, больше всего напоминают пьесу.

Ответы, невольно неполные и неточные, комментирует сам погибший, объясняя загадочное и непонятное в своей истории, как бы воскресая, чтобы воссоздать всю свою жизнь. Этим приемом, нередким в современной драматургии, Пленцдорф владеет мастерски.

Элементы повести, сценария, пьесы соединены не механически, они являют собой естественный сплав — потому так затруднительно однозначное жанровое определение того, что написал Пленцдорф. Для простоты называем это повестью.

Повесть об Эдгаре Вибо вызвала не только большой интерес и положительные оценки, но и резкое неприятие. Едва она появилась в свет на страницах «Зинн унд форм», как известный юрист и литератор профессор доктор Ф. К. Кауль написал главному редактору журнала профессору В. Гирнусу резкое письмо по поводу этой публикации.

У Кауля вызвала возмущение сама мысль, что вообще возможны параллели между героем Гёте и беспризорничающим юнцом… Считая Эдгара «ни в коей мере не типичным для нашей молодежи», критик отказывает автору в праве заниматься подобным персонажем, упрекает писателя и журнал в том, что в повести нет социально-политического противовеса Эдгару.

Журнал «Зинн унд форм» опубликовал это письмо и провел его широкое обсуждение. Оно проходило в стенах редакции и на страницах журнала (№№ 1–4 за 1973 год). Это была одна из самых интересных литературных дискуссий последнего времени в ГДР. Ее участникам было предложено несколько вопросов, которые, как мне кажется, представляют интерес не только для споров о данном произведении.

«В чем причины необычного успеха работы У. Пленцдорфа? Умаляется ли произведение Гёте тем, как Пленцдорф в своем тексте обращается к нему? Какую роль играет это обращение к гётевскому «Вертеру» в художественном построении повести Пленцдорфа?

Обязано ли искусство изображать только «типичные» для молодежи ГДР образы (понимая под ними одни лишь образцовые характеры)? Означает ли художественное воплощение молодого человека с «нарушенным поведением» (так назвал Эдгара в своем письме доктор Кауль. — С. Л.) неизбежное отрицание или умаление положительного идеала?

Должен ли в художественном произведении социально-политический «противовес» воплощаться в фигуре второго, образцового героя? Что отличает художественное произведение от документального отчета об уголовном происшествии?»

В обсуждении приняли участие писатели, литературоведы и критики, театральные деятели, среди них действительные члены Немецкой академии искусств, затем оно было продолжено опубликованными в журнале письмами литераторов и читателей. Вступительное слово сделал заведующий одной из литературных кафедр Берлинского университета им. Гумбольдта профессор Роберт Вайман. Он главным образом рассматривал соотношение между гётевским Вертером и юным В. — героем Пленцдорфа и определил это соотношение короткой и точной формулой: «Классический текст как развернутая метафора», показав, что цитирование гётевского текста и параллели к его сюжету представляют собой охватывающее всю повесть огромное метафорическое уподобление, в свете которого полнее раскрываются не столько внешние, заметные с первого взгляда черты героя, сколько его глубокие внутренние качества. Сама обстоятельность и серьезность литературоведческого подхода показывают, что для ученого повесть Пленцдорфа представляется произведением, заслуживающим научного исследования.