Георгий раб Божий - Дорога домой[Книга 1, часть 1]

На территории замка я увидела цветущую рощу, которая при внимательном рассмотрении оказалась редким крохотным лесочком из облезлых стволов с редкими жухлыми листочками. За рощей возвышалось здание, я направилась к нему по аллее с фонтанами, извергающих огонь вместо воды. Когда я зашла внутрь здания, меня обступила кромешная тьма. Чтобы привыкнуть, я немного постояла и пошла по коридору вперед. Через несколько десятков шагов тусклый свет обозначил широкие двери, резко и с шумом распахнувшиеся. За мной они закрылись медленно и со скрипом. Впереди оказался такой же темный коридор, я снова пошла вперед и увидела другие двери, которые открылись и закрылись так же, как и первые. Затем были еще одни двери, еще и еще, всего — около десятка. На меня попытались произвести впечатление! Из последней двери я вышла на огромную площадь, выложенную булыжниками, пылающими пульсирующим огнем, но жар через подошвы туфелек я не почувствовала.

Вокруг площади тянулся невысокий деревянный помост. На помосте, плечом к плечу, сидело бесовское сборище. В центре площади стоял трон с «князем» — пятиметровым бесом в мантии, представлявший собой нечто среднее между козлом и человеком. На площади стояла зловещая напряженная тишина. Как я поняла, мне нужно было идти к главному бесу. По пути я внезапно увидела себя со стороны, будто низко поклонилась «князю».

Поражающее воображение чувство реальности, которое я ощущаю и в Раи, и в аду, часто сбивает меня с толку. Это не сон и не видение, которое можно воспринимать, как что-то почудившееся, я действительно нахожусь там и слышу голос мужа, читающего Богородичное правило, как через вату. Это потрясающе — все, что происходит вокруг меня и со мной, намного ярче, выразительнее, отчетливее, яснее, понятнее и логичнее, чем на земле. Трудно представить себе, что жизнь одновременно идет и тут и там, но это так. В то время, когда мы ходим, спим, учимся, работаем и решаем свои ежедневные проблемы, там полным ходом идет совершенно другая жизнь! В Раи — полное блаженство и молитва, молитва и абсолютное блаженство; в аду — сплошные лишения и одни только лишения.

Если бы не яркие ощущения, которые я испытываю там каждый раз, все можно было бы отнести на счет: привиделось, почудилось или показалось. Но, все как раз наоборот, после видений жизнь на земле видится другой — примитивной и ненастоящей. Как бутафорные декорации, которые поставили, чтобы действующие лица могли обозначать свои движения и каким-то образом привязываться к условиям жизни.

Со страхом и горечью я подумала, что поклонилась твари, но как только начала читать:

— Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших! — видение сразу же рассыпалось.

Метрах в пяти от трона я остановилась. Несколько минут «князь» с интересом и вниманием рассматривал меня, затем кивнул на оттоманку рядом с собой, но я отрицательно покачала головой. Следующие минуты прошли в молчаливом рассматривании моей персоны. Обстановка становилась все более зловещей и устрашающей. За спиной послышалось какое-то движение и негромкий гул голосов. Обернувшись, я увидела, что площадь заполнена людьми в современной одежде, не понимающих, где они находятся. Зрелище было жутким — озираясь по сторонам, все спрашивали друг у друга, где они и что с ними. Было очень больно видеть, как на моих глазах среди людей росло чувство страха и ужаса.

— Вновь прибывшие, — вкрадчивым голосом сказал бес, намекая, что я могу спасти людей в обмен на зернышко, но я отрицательно покачала головой.

— Их тут тысячи! — попытался он переубедить меня.

— Нет, — повторила я.

За моей спиной снова послышалось движение — люди стояли уже длинными шеренгами, а волю их парализовали. Раздался оглушающий грохот и с душераздирающими воплями первая шеренга рухнула под землю, в подземелья преисподней. На ее месте образовалась узкая и длинная расщелина. Взглянув на меня, бес скомандовал:

— Зерно, — но я отрицательно покачала головой.

За спиной снова раздался ужасающий грохот и отчаянные вопли несчастных, вниз полетела вторая шеренга. Приторно вкрадчивым голосом «князь» проворковал:

— Всего одно зерно, — но я отказалась наотрез.

Снова грохот, вслед за остальными в увеличившуюся расщелину полетела третья шеренга. В четвертой шеренге люди стояли уже с обезумевшими глазами, в которых был нечеловеческий ужас, страх, отчаяние и робкая надежда на меня. Одновременно все начали взывать ко мне и просить о помощи. И тут снова — у-у-х-х-х-х!!! — четвертая шеренга полетела вниз. Неожиданно я поймала себя, что мысленно говорю сама себе:

— Что мне, жалко одно зернышко? У меня же их много!

От неожиданности я даже задумалась, но сразу опомнилась и мысленно ответила:

— Нет.

Тут же пришла другая мысль, будто я тоже говорю сама себе:

— Да отдай ты одно, помоги людям!

Эти мысли мне вкладывал главный бес, и я начала читать Богородичное правило. Позади раздался новый грохот, и еще одна шеренга полетела вниз. Молиться было очень трудно. Мысли отдать зернышко были невообразимо настойчивыми. Обратившись ко Владычице, я взмолилась:

— Пресвятая Богородице, помоги мне! — мысли сразу же пропали, грохот и крики прекратились, пропасть исчезла. С трудом скрывая недовольство, «князь» кивнул на оставшихся людей и приказал:

— Уведите.

Через мгновение я увидела у своих ног ребеночка около девяти месяцев, он ползал вокруг меня и тянул ко мне ручонки.

— Один из них, — торжественно объявил главный бес.

Сжалившись, я взяла младенца на руки и прижала к себе, но Пресвятая Богородица открыла мне глаза: на руках у меня был маленький бес. С омерзением и ужасом я отшвырнула нечисть в сторону и подумала:

— А почему я стою? Пора уходить.

Развернувшись, я пошла назад в гробовой тишине. На моем пути неожиданно выросла высокая груда драгоценных камней, не задумываясь, я обошла ее и пошла дальше. Передо мной выросла другая куча — золото в крупных, с горошину, гранулах. Затем я обошла еще несколько куч — с камнями, какими-то драгоценностями.

Конечно, можно было бы подумать: зачем это золото предлагают там, где оно не нужно? Но в том то и дело, что предлагая их там, «князь» на самом деле предлагал их здесь и сейчас, в этой жизни, когда мы испытываем такие жуткие материальные трудности.

Но даже если отбросить в сторону неотбрасываемое — служение Творцу, Богу и Вседержителю, как можно было пойти на договор с лукавым? Это же лукавый — он скажет одно, а сделает другое; пообещает одно, а платить заставит все время и непомерную плату. Да ему и нужно только-то — посадить человека на крючок, а потом на него как можно плотнее насадить, чтобы жертва с этого крючка уже никогда не сорвалась, даже на Страшном Суде; а для этого все способы хороши.