Георгий раб Божий - Дорога домой[Книга 1, часть 1]

— Помогите… помогите… помогите…

Поскольку я ничем не могла ей помочь, я с чувством огромной душевной боли пошла дальше. Немного ниже по лестнице был узкий невысокий ход, и я поняла, что мне нужно идти туда. Через несколько минут я вышла на небольшую площадку. Внизу был огромный квадратный котлован с бездонной пропастью посреди него, зияющей чернотой. Снизу, по земляным пологим стенам карабкались люди в перепачканной одежде и разбредались по насыпи, широким пятиметровым кольцом окружающую эту пропасть.

Через минуту из отверстия показалась огромная черная змеиная голова невиданных размеров, примерно с девятиэтажку. Медленно и зловеще она поднялась и поравнялась со мной — глаза чудища были абсолютно черными. Из разинутой пасти торчал серый омерзительный язык невероятных размеров, сужающийся к концу. Внимательно и обстоятельно всмотревшись в меня и вдоволь насладившись моим продолжающим нарастать страхом, голова так же медленно и зловеще скрылась из виду.

Тем временем насыпь заполнилась выбравшимися из ямы людьми. Наступила заминка, я поняла, что мне нужно спуститься вниз. Спускаясь по лестнице, я услышала чей-то вкрадчивый и одновременно властный голос:

— Страшно?

— Нет, — солгала я, пытаясь отогнать обуявший меня животный ужас.

— Лукавишь … — также вкрадчиво, но уже с огромным наслаждением констатировал голос.

Взглянув в сторону, откуда он доносился, я увидела в пятнадцати метрах над насыпью большую смотровую площадку, уставленную стульями. На ней, лениво развалившись в разных позах, сидели бесы. Трон «князя» стоял в глубине и я его не видела.

— Сегодня у нас особая гостья! — мягко и с предвкушением удовольствия заявил во всеуслышание голос. Стараясь не смотреть в сторону площадки, я сошла на помост, нависавший над пропастью. Прижавшись к стене котлована, я стояла, смотрела в черноту ямы затаив дыхание, и ждала, что будет дальше. Через минуту из ямы показалась голова змея. Поднявшись до уровня моих глаз, она заново всмотрелась в меня очень внимательно и снова скрылась. Обращаясь ко всем, главный бес задал мне вопрос:

— ты готова ценой своей жизни спасти всех этих людей?

Люди на площадке оживились и заговорили. Их современная и достаточно чистая одежда говорила о том, что все они попали сюда недавно. Мысленно обратившись ко Господу, я сказала:

— Владыко, если на это есть Твоя воля Святая, я готова.

Выдержав паузу, бес продолжил:

— Как ты думаешь, кому-нибудь из этих людей тебя жаль?

Взгляд мой остановился на женщине лет шестидесяти лет со страдальческим выражением лица, она явно сочувствовала мне:

— ей, — сказала я.

Обратившись к женщине, «князь» спросил:

— А ты, готова ради нее отдать свою жизнь? — вздрогнув, женщина отрицательно покачала головой.

Хорошо, кто следующий? — спросил бес.

Взгляд остановился на мужчине сорока пяти лет, смотревшего на меня с очень большим сожалением.

— ему.

— Хорошо, а ты, готов отдать свою жизнь за нее?

— Нет, — еле слышно ответил мужчина, опустив глаза.

— Будем еще кого-нибудь спрашивать?

— Нет.

Обратившись ко всем стоящим, «князь» сообщил:

— Своей жизнью она может заплатить за ваши жизни!

В мгновение ока возле меня оказалось с десяток мужчин, которые с силой вцепились в мои запястья, причиняя боль. Из ямы показалась голова змеи. Помедлив немного, она со скоростью молнии ударила меня в левое плечо острием языка. Быстро теряя силы, я почувствовала, что из меня уходит жизнь. На какое-то время я вернулась в нашу квартиру; муж стоял рядом и читал Богородичное правило. Лежа ничком на коленях, я хотела протянуть ему руку, но не смогла. Потом вернулась назад, в котлован и поняла, что сейчас по-настоящему умру, и стала ждать оранжевый свет, но его все не было. И я подумала: а почему же я не молюсь? Одними слабыми движениями губ я стала шептать Богородичное правило. Медленно, очень медленно, силы начали возвращаться, каждое следующее правило я читала все более твердо и более уверенно.

— Встань, — услышала я голос Пресвятой Богородицы.

Силы начали возвращаться намного быстрее, но я все еще не могла подняться. Со стороны я увидела, что лежу на помосте, а надо мной в воздухе стоит Ангел Хранитель. Ангел Хранитель взглянул на меня, возвел очи к небу, подождал, когда я дочитаю правило и следующее начал читать вместе со мной. Силы восстановились в считанные секунды и я оказалась дома.

На молитве я увидела Ангела Хранителя, поднимающего за руку из расщелины ада отчаянно жмурившегося Дмитрия, изношенная роба из мешковины его была перепачкана какой-то гадостью. Вспомнив о Фаине, я подумала — где же она и оказалась в кромешной темноте, рядом с негромко стенающей пожилой женщиной. Ангел Хранитель сказал:

— Фаина.

В ту же секунду бабушка почувствовала, что рядом с ней кто-то есть и замолчала, прислушиваясь и всматриваясь в темноту, в то место, где я стояла. Затем продолжила стенать, но уже с расчетом, что ее слышат, я это очень хорошо почувствовала. Фаина даже не сделала попытку обратиться ко мне с просьбой о помощи, как это делали другие — она просто ахала и ойкала, что было удивительно, поскольку именно так она стенала в своей земной жизни, жалуясь на болячки и плохое самочувствие, как рассказывал мне муж.

Муж: На самом деле, моя бабушка — человек неплохой. Никогда и ни при каких обстоятельствах она не взяла бы чужого. А когда мы приезжали ее проведать, она всегда выгребала из подвала большую часть своих запасов и нагружала нас доверху банками с варениями, солениями, приготовленными специями, бутылками с домашним вином и всем, что у нее только было. Погреб после нашего нашествия значительно пустел. Ни в голодные годы, ни в другие, она никогда не отпускала гостя, не накормив его. Но вот характер у Фаины был совсем не сахар! Бабушка была несгибаемым человеком — никто, никогда и ничего не делал без ее команды. Больше всех доставалось бедному дедушке. С утра и до ночи во дворе их частного дома и в самом доме был слышен ее зычный глас: «Стё-о-о-о-па-а! … Стё-о-о-о-па-а! … Степа-а-ан! … Степа! Иди-и сюда-а!!!». И я не понимаю, как дедушка терпел такое отношение на протяжении многих и многих лет совместной жизни?! Тем более, что он не был каким-то забулдыжкой, от которого толку только: пойди и принести что-нибудь, он был человеком уважаемым — и руководством завода, и его коллегами по работе, и рабочими. Были у дедушки и награды — медали, орден Ленина.

Но дома ему и минуты не давали посидеть спокойно, его гоняли, как шкодливого кота, все время списывая на него все неудачи. Если по хозяйству где-то что-то ломалось, ветшало, рвалось или портилось — во всем был виноват дедушка. Но если где-то что-то получалось очень хорошо, все ладилось и приумножалось — это только благодаря бабушке, которая обо всем «вынуждена» была заботиться сама и сама обо всем помнить.