Соломон Лурье - Путешествие Демокрита

Женихи схватились за мечи. Диагор в оцепенении оставался на скамье, от неожиданности не в состоянии произнести ни слова.

На помощь пришел Демокрит. Он в своей палатке давно уже прислушивался к разговору.

— Диагор мой раб, — заявил Демокрит, — он не может жениться на свободной. Жрица богини не может стать женой раба и тем самым стать моей рабыней. Мы здесь случайные путники и утром отправимся дальше. А жрица пусть спокойно ожидает, согласно обычаю, третьего жениха.

Девушка в отчаянии воскликнула:

— Но в священном уставе храма ничего не сказано о том, что мужем жрицы не может быть раб; к тому же, если раба поцеловала жрица Милитты, он становится свободным.

— Идем в Вавилон к премудрому судье Сораху, пусть он рассудит нас! — закричали в один голос женихи.

— Идем! — сказала Деркето. — Он справедливый судья и не нарушит обычая!

Доводы Демокрита и Диагора не действовали, и им с рассветом пришлось собираться обратно в Вавилон в сопровождении свирепых женихов. Диагор молча размышлял о неожиданном приключении и досадовал на настойчивость девушки.

Судебная палата Сораха помещалась в малом дворце, на восточном берегу Евфрата. Здание было гораздо меньше и далеко не так красиво, как главный дворец, который Демокрит с таким восхищением осматривал во время первого посещения Вавилона. Стены малого дворца были из простого кирпича, на них не было цветных изображений различных зверей, и украшены они были только медными барельефами. На них были нарисованы древние цари Ниневии и Вавилона — Нин и Семирамида — и главный вавилонский бог Бэл. Внизу — сцены сражений и охоты.

Но Демокрит и Диагор были в таком состоянии, что не обратили на это никакого внимания.

Их ввели в большой зал и усадили на скамью, на противоположной скамье расположились воинственные женихи.

Вскоре в зал вошел пышно одетый перс в высокой шапке–митре, с жезлом, увенчанным золотым орлом. Все затихли и уставились на судью.

— Что привело вас ко мне? — спросил Сорах.

Голос судьи заставил вздрогнуть Демокрита. Где он его слышал? Не в Вавилоне ли? На празднике Сакеи? Еще тогда голос судьи, выносившего приговор рабу–бариому, показался ему странно знакомым? Вот и теперь…

Диагор схватил Демокрита за руку.

— Господин! — зашептал он. — Не кажется ли тебе…

Быстрый взгляд, который бросил на них судья Сорах, подтвердил их догадку. Левкипп!..

Персидская одежда сильно изменила его. Но теперь уже Демокрит не сомневался…

Диагор вскочил, ко Демокрит усадил его на место — он понял, что Левкипп не хочет быть узнанным.

Женихи наперебой стали объяснять судье свое дело. Тот поочередно допросил каждого из присутствующих, делая заметки в свитке.

— Как видишь, премудрый Сорах, — сказал Демокрит, — все это чистое недоразумение. Позволь нам продолжать сбой путь.

— Нет, — закричали женихи, — жрица Деркето непременно желает получить этого раба в мужья, а он — обманщик и хочет обойти нас!

Судья углубился в размышления, а затем сказал:

— Если человек, называющий себя греком Диагором, случайный прохожий, он вовсе не обязан жениться на жрице, хотя бы она его и поцеловала. Ведь он вовсе не хочет этого. Но если он собирался обманом получить жрицу в жены, то подлежит казни через распятие, как осквернитель святыни. Я должен сам отправиться в храм Милитты и выяснить все на месте. А женихи пусть ждут в Вавилоне моего возвращения.

Женихи встретили такое решение ропотом, но вынуждены были покориться, а Демокрит и Диагор приуныли: Сорах, по–видимому, не хочет по какой‑то причине признавать своих друзей, а дело оборачивается для Диагора очень плохо — как можно доказать, что он проник в святилище не нарочно? Им уже виделись трупы распятых на кресте преступников, которые встречались не раз по дороге…

Уныло двигались они снова к святилищу в сопровождении персидской стражи, а Сорах следовал за ними в удобной, богато украшенной повозке.

На одной из остановок к Демокриту подошел стражник и обратился к нему по–гречески. Незаметно для других он передал Демокриту записку. В ней было написано:

«Левкипп говорит Демокриту. Когда прибудем к святилищу, мчитесь на конях изо всей мочи по дороге мимо святилища. Преследовать не будут. Будьте здоровы».

Путникам стало легче на душе. Но оставалось непонятным, что будет дальше с ними и с самим Левкиппом.

Все так и произошло, как писал Левкипп.

Демокрит и Диагор промчались мимо ворот святилища, а стражники остановились в ожидании приказа Сораха. Но вот от ворот священной рощи отделился всадник на лошади и стал быстро догонять их. Когда горячий арабский конь поравнялся с путниками, они узнали в этом всаднике жрицу Деркето. Она, задыхаясь, проговорила:

— Я тебя поцеловала, Диагор, ты мой суженый. Мне противны все другие женихи. Куда бы ты ни направился, я последую за тобой.

Озадаченный Диагор не знал, что и ответить. Демокрит тоже молчал, оба они с досадой смотрели на настойчивую девушку.

В это время вдалеке на дороге появилось облако пыли.

— Погоня! — закричала Деркето. — Скорее!

Но измученные длинной дорогой всадники уже не могли скакать дальше, они осматривались по сторонам, надеясь укрыться о>т преследователей в густом колючем кустарнике близ дороги. Свернув с дороги, они начали продираться в зарослях. Деркето следовала за ними.

Вдруг они заметили низенькую хижину, которая была сделана из хвороста и обложена сухой соломой и ветками. Хижину почти не было видно, ее заметили, только случайно наткнувшись на нее.

— Спрячемся здесь и переждем погоню, — предложил Демокрит, — ведь Левкипп не желает нам зла и постарается не заметить нас.

Они укрыли лошадей в зарослях, а сами направились к хижине. Деркето вошла первой. Вдруг они услышали страш–ный крик Деркето. Демокрит с Диагором бросились в хижину: девушка билась в руках какого‑то рослого негодяя, а пятеро других окружили вошедших, выжидая, не возьмутся ли те за оружие. Убедившись, что они безоружны, разбойники набросились на них и стали скручивать им руки веревками. Особенно желанной добычей была для них юная, очень красивая девушка.

Обыскав пленников, разбойники содрали с Демокрита кошель с деньгами, сорвали украшения с Деркето и потащили всех из хижины к лошадям. Демокрит, надеясь выиграть время, пока не подъедет Левкипп со стражей, вступил с разбойниками в переговоры. Он обещал им щедрый выкуп, если они их отпустят. Деркето продолжала громко плакать и кричать, чтобы привлечь внимание всадников, которые показались на дороге. Дозорный, поставленный разбойниками, тоже заметил погоню. Тогда они вскочили на коней и умчались. Только один из разбойников привязал связанную Деркето к спине ее арабского скакуна. Но напрасно он бил умное животное плетью. Конь, следуя тайному знаку девушки, не трогался с места. Стражники уже приближались. Разбойник втолкнул пленников в хижину, а сам пустился бежать, унося драгоценности жрицы и кошель Демокрита.