Анфиса Каховская - Обратная сторона Зла (СИ)

На Совет Старейших, собравшийся рано утром, Аскалон пришел раньше всех. Всю ночь ему не давала покоя мысль, что время уходит, а он бездействует. Еле-еле далеко за полночь ему удалось заснуть, но не успели рассветные лучи коснуться его окна – он уже был на ногах.

В начале Совета Правитель долго и подробно излагал суть дела, и к концу его рассказа Аскалон, переломавший все карандаши в зоне досягаемости, уже еле сдерживался, чтобы не перебить его – так ему хотелось поскорей услышать мнения Старейших и понять, будет ли толк от этого собрания седых бород. Но чинно сидевшие вокруг длинного стола старцы еще долго задавали вопросы, словно испытывая его терпение, потом глубокомысленно молчали, то ли обдумывая услышанное, то ли изображая, что обдумывают. Его слушать никто не собирался – и так было слишком много чести, что столь молодую персону допустили на Совет (только из уважения к его отцу и потому, что он был непосредственным участником всех событий), и Аскалон томился от ощущения бесполезности происходящего.

Наконец, старцы начали обсуждение. Одно за другим они отвергали поступающие предложения, и Аскалон видел, как потухает надежда в глазах его отца – Ангелар, в отличие от сына, очень верил в мудрость Совета и ждал от него конкретной помощи. В конце концов, старики иссякли и в комнате воцарилась тишина. Правитель обвел всех взглядом, вздохнул и уже собирался поблагодарить их если не за помощь, то за желание помочь и закрыть заседание, как один из советников – невысокий, похожий на сказочного старичка-боровичка – вдруг поднял руку. Убедившись, что все смотрят на него, он медленно поднялся и, не спеша, начал:

- Вот что, деды, я хочу сказать. Времени мы с вами потратили много, а толку никакого. Что ж, так и разойдемся, предоставив Правителю и юному Наследнику самим справляться с проблемой? Нехорошо это. Проблема-то не шуточная.

Деды дружно закивали.

- Стыдно, - продолжил старичок-боровичок.

Деды молча согласились и с этим.

- Проблема, конечно, нерешаемая, но не можем же мы просто так разойтись, - он вытер губы, словно только что пообедал. Я считаю так: нельзя опускать руки, пока не опробованы все средства.

- О чем это ты? – раздался голос с другого конца стола.

- Я говорю о клефтах. Это последняя надежда. Если не помогут клефты, не поможет никто.

- Исключено, - встал сидевший рядом с говорившим толстый старик со шрамом на лысине. – Никогда мы не обращались к клефтам.

- Но сейчас случай особый. Речь идет о спасении всего острова.

- Клефты? – тихо спросил Аскалон у сидевшего рядом отца. – Где-то я слышал это название.

Но Ангелар не ответил – он сосредоточенно думал, желваки так и ходили под кожей. Несколько минут он просидел, погруженный в свои мысли, не обращая внимания на дедов, оживленно обсуждавших новое предложение, потом поднял руку – деды мгновенно стихли и уставились на своего Правителя.

- Есть другие предложения? – спросил Ангелар.

Старики молчали.

- Ну, что ж. Клефты так клефты, - сказал Правитель и распустил Совет.

Когда они остались с сыном наедине, Ангелар рассказал, кто такие клефты. Эти люди жили где-то на дальних островах – где, никто не знал. И вообще, о них было больше слухов, чем достоверных сведений. Говорили, что они пришли откуда-то с востока несколько сотен лет назад, что их было немного. Жили они уединенно и никого к себе не подпускали. В Городе они не бывали – только на самых окраинах, найти их было невозможно – если они считали нужным, то появлялись сами. Но главное – они считались непревзойденными мастерами по части сложных дел. Найти пропавшего родственника, разыскать скрывшегося врага, убрать с дороги конкурента – они брались за любую, и за самую грязную работу, но делали ее так, что все знали: если не сделали клефты – не сделает никто.

Чтобы связаться с ними, надо было возле старого холма на побережье положить белый камень. Как они понимали, кто его положил – Бог весть, но через день-два оставивший его получал какой-нибудь знак. Если знака не было – значит, клефты не приняли заказ, и просить вторично не имело смысла.

Аскалон получил ответ меньше, чем через сутки после того, как положил камень. Встав утром, он обнаружил на столе в своей комнате небольшой малиновый конверт, в который была вложена записка: «Сегодня в восемь вечера у старого причала». На вопрос, откуда взялся конверт, все слуги только удивленно раскрывали глаза и разводили руками.

Аскалону не нравилась эта затея, но в восемь вечера он был у старого причала. Долго ждать ему не пришлось: вскоре он заметил, что по извилистой тропке к нему спускается человек. После всех таинственных ритуалов Наследник представлял посланца клефтов неким получеловеком с огненным взором с экстравагантной прической и в необычном костюме: черном плаще с капюшоном или темной тунике, однако, подошел к нему весьма заурядный человек среднего возраста, одетый просто и небогато. Короткие волосы зачесаны назад, на плече небольшая сумка – такого встретишь на улице и не обратишь внимания. Только цепкий взгляд его узких глаз выдавал незаурядную личность – поймав Аскалона в поле своего зрения, он его уже не выпускал.

Разговор был коротким: когда Аскалон попытался представиться, незнакомец лишь кивнул: «Я знаю, кто ты». И Аскалон понял, что не стоит начинать издалека, а надо сразу переходить к сути дела. На вопрос, знает ли он Виринею, собеседник снова кивнул. Наследнику начинала нравиться его манера общаться: быстро, просто, ничего лишнего – с таким человеком приятно иметь дело. Без лишних вопросов он выслушал заказ: обезвредить амулет, схватить Виринею, а если не получится, убить ее. И таким простым это казалось на словах, и таким спокойствием веяло от незнакомца, что Аскалон действительно поверил в успех дела.

Дослушав до конца, клефт помолчал, разглядывая песок под своими ногами, потом сказал:

- Утром вы принесете сюда деньги. Наши условия: никаких условий с вашей стороны, никаких гарантий с нашей.

Услышав такие, мягко говоря, несправедливые условия, Аскалон опешил.

- Но, - попытался возразить он, но наткнувшись на острый взгляд узких глаз, замолчал.

Несколько секунд клефт сверлил его взглядом, пока Аскалон не поднял руки:

- Хорошо, я согласен.

И только возвращаясь домой, он сообразил, что не спросил, сколько денег должен принести утром. Но эта проблема разрешилась просто: в спальне на столе его ждал новый малиновый конвертик с вложенным листком, на котором было написано несколько цифр и ничего более. Но Аскалон и без лишних слов все понял – он уже начал привыкать к спартанской лаконичности клефтов.

В назначенное время он отдал деньги тому же человеку, с которым договаривался накануне. Теперь оставалось только ждать. Но именно этого-то Аскалон и не умел. Его раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, он всем сердцем желал удачи своим таинственным помощникам, но с другой стороны, мысль, что с проклятой фурией расправится кто-то другой, причиняла ему почти физическую боль – и в такие минуты он чувствовал, что обрадуется, услышав о неудаче клефтов. Он сам должен отомстить Виринее, иначе как он будет жить?