Петр Сопкин - Чудо-планета - пасека деда!

— Так на машине решили возить — вот и постарались, — пояснил папа.

— Твой шайтан–арба и не такой потянет, — заметил дедушка, — можно целый стог цеплять, понимаешь.

Шайтан–арба, если перевести с родного языка дедушки Даулетке, означает «чертова повозка». Придуманное им название у всех вызывает улыбку. Хотя дедушка прав по-своему. Папина машина не похожа ни на один заводской автомобиль. Соорудили ее такой папа с Михаилом Даниловичем. Они же ей и ума давали — собирали от первого винтика. Но прежде излазили все районные свалки металлолома — подбирали подходящие железки. А сборочным цехом им служила просторная площадка под крышей во дворе бабушкиного дома. Провозились там все вечера и свободные дни — с ранней осени и до поздней весны.

Что столько времени ухлопали — полбеды. Основное — вытерпели насмешки и шуточки всякие. Мало кто верил в их затею. Дед больше помалкивал. Приедет, бывало, с пасеки, подойдет, посмотрит и только хмыкнет неопределенно. Но против не высказывался, не то что бабушка. Уж она–то отвела душу: дескать, сдалась она вам, на свою погибель мучаетесь.

Возможно, ничего бы и не вышло у папы и Михаила Даниловича. Да вовремя подключился Петр Николаевич — колхозный инженер, наш сосед. Ему приглянулась затея энтузиастов, и он вызвался их консультировать. А иногда и сам засучивал рукава. Это его идея — приспособить с грузовика мотор. Он сам его доставал и устанавливал.

На удивление всем — удалась затея. Когда Машину первый раз завели и погнали за ворота, тут уж все соседи сбежались. Смотрели Как на диво какое–то.

Домашние испытания машина выдержала с Честью. На какие только кручи на ней ни поднимались — идет хоть бы что. А когда погнали ее регистрировать в райцентр, в милицию, вышла заминка. Уж больно не приглянулся внешний вид этого изобретения. Там прямо заявили: «Своей каракатицей вы распугаете всех людей в районе. Не можем мы этого допустить. Какая же мы тогда милиция?» Нашли, конечно, и другие причины.

Пришлось ехать в милицию Петру Николаевичу и Анатолию Ивановичу, бригадиру деда, с решением правления колхоза. В нем черным по белому было написано: выделить семье заслуженного пчеловода Терехина из мастерских мотор и ходовую часть… Было и разъяснение, что для горных условий, где находится самая дальняя колхозная пасека, нужен специальный легковой автомобиль. Ни на одном, которые выпускаются в стране, в те дали не доберешься. Туда даже не всякой марки грузовик поднимается.

Выслушали милицейские начальники внимательно Петра Николаевича и Анатолия Ивановича. Повертели так и эдак документы. Делать нечего — направили своего инспектора, чтобы он все на месте проверил. Тот проехал на «каракатице» до самой пасеки, изучил подробно все обстоятельства. И дал справедливое заключение: действительно, для дедовых условий нужна специальная техника, на имеющейся туда не сунешься. Только после этого машину зарегистрировали. Но разрешение оформили на нее особое — использовать только для поездки на пасеку. То есть разъезжать по поселкам, по шоссе запрещалось. Чтобы не пугать людей ее внешним видом.

— Согласны вы с таким условием? — спросили деда и папу.

— Да мы ее специально для гор мастерили, — не без гордости заявил дед, будто его заслуга в том больше всех. — Так что нет разговору.

С той поры у деда, как он выражается, гора с плеч свалилась. С хозяйством стало куда легче управляться. Папа приспосабливал машину к любому делу. Огород вспахать — пожалуйста. Дров подвезти — в любое время. Дед совсем осовременился: редко стал ездить в село на лошадях. Ждет, когда папа за ним прикатит. И едет себе на персональном «лимузине», откинувшись на сиденье. Важничает перед теми, кто в дороге повстречается.

Вот и к сенокосу приспособили «шайтан-арбу». Раньше копны на лошадях возили.

Теперь — на ней. И так ловко получается, позавидуешь. Папа замышляет смастерить специальную косилку, чтобы меньше махать Руками.

…На этот раз мы с Витькой оказались в звене папы. Наша задача была простой — подбирать остатки сена, когда папа цеплял и увозил очередную копну к стану, где ставились стога. С обязанностями вполне справлялся один из нас: сено почти не терялось. Поэтому мы поочередно катались на машине.

Папины товарищи принимали у нас сено и подавали его на стог специальными деревянными вилами. За старшего у них был Михаил Данилович. Он вырос в селе, сызмальства привык к крестьянской работе. За что бы ни брался — все у него горело в руках. В школе Михаил Данилович преподает уроки труда. В мастерских почти все сделано им. С папой они неразлучные друзья с детских лет.

А звено двух дедов укладывало стог. Интересно было за ними наблюдать. Наш родной дед Николай враскачку расхаживал по краям стога, как по перине. Он подхватывал навильники, подаваемые снизу, и передавал их дедушке Даулетке. Маленький и юркий, он копошился в центре стога, аккуратно и умело раскладывая сено вокруг себя.

Всякий раз, когда мы подъезжали к стогу, дедушка Даулетке ухитрялся переброситься с нами двумя–тремя словами. Обязательно хвалил машину:

— Ай да шайтан–арба! Поджимает, понимаешь, перекур не дает. Ты, Александра, не гоняй шибко: дунгелек [4] Дунгелек — колесо. проткнешь — и тогда хоть репка пой, понимаешь.

— Запасное колесо есть, даже два, — смеялся папа в ответ. — Так что за нами дело не станет.

— Зато мой спина совсем мокрый, — сообщал Даулетке. — Вот так арба…

Дело у нас за шутками спорилось. И не заметили, как за день играючи сметали три большущих стога. А к полудню второго дня еще выросли два стога. Деды обошли их не спеша, по–хозяйски. И остались довольны своей работой.

— Теперь мне самая лютая зима нипочем, — заключил наш дед.

— Твоя правда, Николай! — согласился дедушка Даулетке. — Теперь и на боковой можно — потолок поплевывать, понимаешь.

— Машине скажите спасибо, — заметил Михаил Данилович. — С конями загорали бы тут дней пять–шесть.

— Точно, товарищ начальник! — подхватил Дедушка Даулетке. — Шайтан–арба шибко выручает.

Проводив дедушку Даулетке, посоветовавшись, наши мужчины решили помочь ему убрать сено. Правда, дед Николай засомневался: дескать, у него своих помощников хоть отбавляй. Своих сыновей пятеро.

— Наш долг — предложить, — заметил Михаил Данилович. — А он пусть решает. Если нужны, пойдем с удовольствием.

Даулетке явился на пасеку на своем буланом коне ни свет ни заря, когда мы еще и не думали подниматься с постелей. Собаки встретили верхового за оградой дружным лаем.

— Свой, свой.., — увещевал их всадник. — Настоящий стража! Николай может спать спокойно.

— С тобой поспишь, — дед направился открывать калитку. — Вот полуночник!