Ю. Бурлаков - Восходитель

Кто-то хорошо Сказал, что в жизни всегда есть место подвигу. Лишь бы нашлись люди, готовые на него.

Подниматьсяв пургу по заснеженным скалам, глядя в ночь, было почти безумием. Но Миша начал подъем. Он спешил. Слишком тяжелым камнем на сердце лежали Савельев и Семакин. К спасотряду присоединились Игорь Полевой и Феликс Меляускас. Те, кто оставался на плато, отдали им свою теплую одежду.

«Снега много, но мы поднимались левее гребня, по стене: на ней снега почти не было».

До группы Гави оставалось метров триста. Миша лез быстро, выходя сразу на полную веревку. Он не бил крючьев. Он чувствовал необыкновенную уверенность. Он знал: в минуты больших желаний человек способен на многое. Пальцы будут железными, чувство равновесия идеальным, ловкость поразительной. Это как озарение. Он пройдет, пролезет где угодно и не сорвется.

К семи часам вечера Миша вылез на маленькую полку и увидел под куском рваного перкаля полузамерзших людей с обмороженными руками и лицами. Люди трогали руками спасателя, словно не веря, что он пришел. Если бы не подоспела помощь, очередная ночь была бы для них последней.

Да, жизнь в горах капризна и переменчива. Сегодня все спокойно, а завтра может завернуть такая кутерьма, что и не загадаешь.

В начале февраля, буквально перед эверестовским сбором, Миша был вновь захвачен непредвиденными делами. Из Грозного запросили опытных горноспасателей для поиска потерявшихся туристов. В Грозный вместе о Мишей выехали Кадербеич, Иосиф и еще несколько добровольцев...

В обкоме партии сказали:

Энтузиазм людей велик: многие хотят принять участие в спасательных работах. Но одно дело хотеть, другое уметь. Мы опасаемся ненужных потерь. Поэтому вызвали вас.

Что же произошло?

В первых числах февраля вышли в поход девять туристов. Вел их студент нефтяного техникума Олег Булгаков. Погода была неустойчивая: то выглянет солнце, то вдруг начинает валить снег. Крупные хлопья медленно, как перья, опускались на землю, их можно было ловить ртом. Не поход сплошное удовольствие! Так было и когда группа покинула селение Советское. Однако все меньше появлялось солнце, а снегопад все усиливался. Задымила поземка, налетели метельные вихри. Добрый снег отановился злым. Тут бы самое время трезво поразмыслить да возвратиться. Но в группе девушки стимуляторы смелости: парням не хотелось выглядеть слабаками. На третий день разыгрался настоящий буран. Снег засыпал глаза, сбивал с пути, укрыться было негде. Группа двигалась по склону горы с отметкой 2879.

Быстрей, торопил Олег. Мы должны перевалить гребень и добраться до развалин аула Сандухой. Там сможем укрыться.

Люди шли, проваливаясь по пояс в снегу. Но короток зимний день. Стало ясно: до аула засветло не дойти. На гребне на ночь оставаться нельзя, ветер порвет палатки, и тогда всё, можно замерзнуть. Надо спускаться. Группа скатилась в незнакомое ущелье. Все пока шло удачно. Добрались в темноте до русла мёртвого ручья, с горем пополам поставили палатки, забрались в мешки. Весь следующий день крутила метель, а когда утром появилась мысль о возвращении, заболела шестнадцатилетняя Рая Ужахова: отказали ноги. Туристы так и не смогли выбраться с больной из ущелья, хотя попытка такая предпринималась. командир принял решение: Я остаюсь с кем-нибудь из ребят с заболевшей, остальным надо уходить и вызывать помощь.

Третьим остался Шавалу Дадаев.

Шестеро туристов, выбравшихся из каньона, и принесли в Грозный эти подробности. Погода испортилась еще больше, найти затерявшуюся тройку стало совсем сложно. Был создан специальный штаб. Принимались срочные меры по спасению. На поиски отправились грозненские спортсмены. Ушли в горы отряды комсомольцев Дагестана и Северной Осетии. Заснеженные ущелья прочесывали конники-добровольцы Советского района. Используя любую возможность для вылета, парили над гребнями и теснинами вертолеты, ведя трудный и опасный поиск в ненастных условиях. По два, три и четыре человека, действуя по собственной инициативе, уходили в горы местные охотники. За судьбу троих волновались тысячи. Весь Северный Кавказ следил за спасательными работами.

Провожая альпинистов из селения Итумкале, начальник штаба поиска сказал: Ваш отряд небольшой, зато в нем есть знаменитые спасатели. Отряд сопровождал один из шестерки, выбравшейся пять дней назад из каньона за помощью. Парень с трудом ориентировался в изменившейся за дни непогоды местности. Получив от него направление, спасатели двигались к перевалу, чтобы потом следовать к высоте 2879. Мела поземка. Часов через шесть встретилась поисковая группа, человек десять, из Грозного. Люди устали бороться с глубоким снегом и отходили к селению, так и не осилив подъема.

Отряд упорно двигался вверх. Растянувшиеся в цепь лыжники прочесывали склоны. Ночь прервала поиск. Мороз доходил до минус тридцати. Ботинки укладывали в спальные мешки, чтобы не смерзлись. С утра продолжили движение. Вдалеке заметили две точки. Это были охотники. Оба измучены. Оба рады встрече. Они рассказали, как поднялись на перевал, как бедовали две ночи. Измотавшиеся в течение трех суток, они уже не верили в успех поиска.

К середине дня отряд выбрался на перевальную точку. Погода чуть угомонилась. Используя «окно»; застрекотали в небе вертолеты. Один из них пролетел прямо над головами и сбросил послание: «Действуйте осторожно, чтобы не попасть в лавину».

Да, склоны перегружены свежим снегом, местами его намело метров до двух. Казалось, достаточно ружейного хлопка, и сотни тонн снега стронутся, замешиваясь в белую клокочущую кашу, и тогда все: никакого спасения. Благоразумие взывало к осмотрительности. Отряд остановился. Стали совещаться. Кто -то предложил пару дней переждать на перевале, где было безопасно.

Почти неделю люди ждут помощи, а мы будем сидеть?! удивился Миша.

Но спасатели тоже люди, их тоже нельзя терять Подобные рассуждения были непонятны: Мите. Да, опасно. Да, можно погибнуть. Но все равно надо вершить спасение даже ценой собственной жизни. Это должно быть незыблемым правилом: люди должны верить в людей до конца.

Вновь жизнь оказывала честь: приглашала на подвиг. Кто же примет это приглашение?

Миша отделился от отряда и пошел вдоль гребня. Он вновь брал инициативу в свои руки. Следом за ним двинулся еще один спасатель. Можно было не сомневаться это Кадербеич. Догнав Мишу, он сказал торжественно, как клятву: «Что ты скажешь, я все сделаю. Я хочу с тобой жить и умереть». Миша знал: это правда. Может быть, судьба предоставит ему когда-нибудь возможность отплатить другу такой же верностью.

Пойдет ли с ними Иосиф? Вот что занимало теперь Мишину голову. Кахиани осмотрительный, опытный, осторожный.