Ю. Бурлаков - Восходитель

Время подъема меньше шести минут Англичане такого лазания не видели... Раскусив секрет «кадушки», легко прошел Джиммер крэг и Анатолий Овчинников. Потом этот подъем преодолели Евгений Тур и Иасиф Кахиани. Английские газеты запестрели другими заголовками: «Внушительное лазание», «Успех русских восходителей», «Русские приобретают друзей». В последующие дни советские альпинисты выступили на скалах Шотландии близ селения Гленка и на острове Скай, где когда-то жили кельты. Миша ходил в связке с сильнейшим скалалазам Эдинбурга Робином Смитом.

Амандо да Райт

11 июня прощальный ужин в Лондоне, устроенный в честь гостей президентом Королевского геаграфического общества лордом Нейвеном.

Надо сказать, к этому вечеру гости вполне освоились с английским этикетом, разобрались, когда надо. хлопать в ладоши? когда кланяться! знали? что после обязательного тоста за здоровье королевы. Можно снять пиджак, расстегнуть ворот, забросив ногу на ногу, закурить и, откинувшись на спинку стула или кресла, раскованно беседовать с лордом или сэром об инфляции, эмансипации, «общем рынке», ну и, конечно, о традициях, незыблемость которых так радует сердце британца. Они уже знали, как с помощью дюжины замысловатых вилочек и ножей извлечь из виноградной ягоды косточку и как потом эту выпотрошенную ягоду отправить в рот. Жаль, что не было винограда.

Сэр Джон поднял бокал за дружбу альпинистов, за успех совместной англо-советской высотной экспедиции на Памире. Все за эту идею. Состоявшаяся поездка советских альпинистов в Англию во многом была обязана этому человеку.

«Вообще Хант хороший мужик», написал в своем дневнике Овчинников, что было высшим комплиментом в устах русского человека. «Он единственный в мире человек, который не лазает, а гуляет по скалам».

Отбывали 12 июня. В аэропорту перед самым отлетом Хант сказал, что Миша Хергиани произвел в Англии исключительное впечатление.

...Миша рассматривал в иллюминатор наплывающий контур Европейского континента и думал: что означает для него новоявленный титул Тигр скал? Для горожанина Овчинникова, человека столичного, вузовского (он преподавал в МВТУ имени Баумана), сей титул ничего не значил. Доцент его, наверное, уже забыл. Для горца, склонного к поверьям, он значил многое. Миша увидел в этом титуле зарождение некой легенды. Легенды о Тигре скал, о человеке, может быть единственном в мире, который ходит по скалам, как по земле, и не знает себе равных в этом умении. Его волновала аналогия: простой горец Тенцинг Тигр Снегов, простой горец Хергиани Тигр Скал. Легко ли быть в тигровой шкуре? Наверное нет. Но он готов к любым испытаниям.

О том, что Тигр есть Тигр, он заявил в том же сезоне на Кавказе, за несколько часов поднявшись по северо-западной стене пик а Щуровского. Группа еле успевала за лидером.

Осенью в Ялту съехались сильнейшие профсоюзные скалолазы: разыгрывался после многолетнего перерыва чемпионат ВЦСПС. Перерыв был настолько большим, что сейчас трудно было разобраться кто на что горазд. Миша всматривался в соперников, прикидывал их силу. Его намётанный глаз мог выделить на тренировках наиболее вероятных конкурентов, обладающих приличной техникой и скоростью, - Владимира Зырянова, Виталия Тимохина, Валерия Павлотоса, Анатолия Шалыгина. Фаворит предыдущих чемпионатов красноярец Зырянов шагал на старт индивидуального лазания, обвешанный спусковыми желобками, обутый в старые, привязанные верёвками галоши. Галоши со стёртыми пупырышками, по мнению красноярских столбистов держали на скалах лучше всего. Позже на галоши перейдут все, однако тогда, в шестидесятом, на них смотрели с улыбкой. По скале он шёл быстро, но нервно, с остановками. Погрузнел чемпион. Спустился мокрый.

Миша пробежал по скале, как по дорожке стадиона.

Он был вне нонкуренции. Тигр был Тигром. Осенью Миша появился в Сванетии. Поздравления, пожатия сотен рук, застолья. Здесь все уже знали о новом титуле и искренне радовались успеху земля ка.

Твоя слава, Минан, наша слава, сказал старый Чхинтолд.

Слова старика перевернули душу, заставили взглянуть на жизнь другими глазами, помогли понять своё предназначение. Сразу вспомнился добрый Миндия, герой поэмы Важа Пшавелы «Змеед», витязь открытого, чистого сердца, не знавшего зла, обладатель клада мудрости, могучий и непобедимый. О себе он никогда не пекся. В его сердце был только долг верно служить народу.

Да, жизнь теперь это не личные успехи и удовольствия, это нечто гораздо большее. Миша знал: ради этого большего он отбросит все мелкое, эгоистичное, пересилит любые трудности. Теперь ему иначе представлялись сванские правила. Если так утверждает народ, значит, так оно и есть.

Главная правда народная правда.

Строгость? Да, строгость! Народ, заботящийся о своем здоровье, всегда будет иметь строгие правила. Как можно иначе?.

Мише подумалось: разве он стал бы тем, кем он стал, если бы сам не был воспитан этими же правилами? Как можно плевать в колодец, который тебя вспоил? Он понял, что жизнь без семьи закончилась. Слишком легкомысленным и несолидным выглядело его поведение. Он должен принять Като, как судьбу. Так будет честно. Именно сейчас, когда он окружен славой и почетом, ибо чванство и заносчивость осуждались земляками более всего.

Като дождалась своего часа.

Это от нашей квартиры, Миша протянул жене ключ...

Говорят, обещанного три года ждут. Он -Ждал четыре. Закончилась, наконец, его неустроенность то общежитие, то койка в лагере, то деревянный топчан на спартаковской базе. Он получил, наконец, однокомнатную квартиру на улице Пачева в Нальчике.

Мише нравился Нальчик, с его тихими, ровными, как стрела, улицами, центральным проспектом, парком с голубыми елями, переходящим в лес, большим базаром.

Теплыми бекветренными вечерами, когда густые тени ложились в предгорьях и город совсем затихал, приходило ощущение, что ты в Лагунвари..

Сезон-61: пик Победы

Год споров, горьких потерь. А кто прав? Каждый посвоему. И те, для которых цель восхождения выше собственной жизни, и те, для которых жизнь человека выше любых альпинистских целей.

«Первый мой проигрышный год», скажет Миша. «Год удивительного подвига Хергиани», скажут люди...

Однако по порядку.

Приближался летний сезон 1961 года. Альпийский клуб Грузии вновь собирал лучшие свои силы: готовилась большая экспедиция на самый северный семитысячник, на Победу.

Вершина горя и радости, тревоги и боли, вершина подвигов и неразгаданных тайн, вершина, на которой сшибались лбами и азарт, и честолюбие, одно имя: которой будило в душах альпинистских сложные чувства. Быть может, поэтому Победа всегда влекла к себе восходителей.