Ю. Бурлаков - Восходитель

Трудно было представить, что в каких-то пятнадцати километрах под отдаленный треск автоматов и пулемётов, под гулкие взрывы гранат и мин двигались группами по ущелью Ваксан к ущелью Юсеньги и далее к перевалу Вечо работники Тырныузского вольфрамо молибденового комбината и их семьи. Путь к Нальчику, ставшему фронтовым городом, был практически отрезан. Обеспечивали этот переход знакомые горцам альпинисты-инструкторы Георгий Одноблюдов, Алексей Малеинов, Александр Сидоренко с помощниками. Они переве ли около полутора тысяч человек, в том числе двести тридцать детей. Бойцы 214-го полка, заперев немцев на склонах Эльбруса, прикрывалиэвакуацию

Сваны прислушивались к отдаленным взрывам, прикидывая, где идут бои. Гул шел от южных отрогов хребта, из района перевала Басса. Потом пришли вести, что перевал Васса отбит и наши его прочно удерживают. Значит, враг в Накру не попал.

Начались тяжелые бои за освобождение перевалов Чипер-Азау и Чипер. Надо было закрыть бреши.

Старики гадали пройдут или не пройдут немцы через перевалы? Одни говорили, что могут пройти, другие, что нет. Лишь мальчишки были абсолютно уверены: не пройдут, наши не пустят. Они с завистью смотрели, как вручают винтовки бойцам сванского отряда особого назначения. Чхумлиан гордился; что первыми добровольцами были его однофамильцы, а, стало быть, по-местному и родственники, Габриэль и Бекну. Потом записался и дядя Максим. Всего в отряде было триста человек Отряд должен был подносить боеприпасы и топливо гарнизонам перевалов, а также бороться с десантами и другими просочившимися группами противника.

Во второй половине сентября спешившихся кавалеристов 214-го полна, сумевших выстоять против эдельвейсовцев, сменили 242-я горнострелковая дивизия полковника Курашвили и отдельные горнострелковые отряды, специально обученные и экипированные для войны в горах. Дух войск был высокий. Каждый горный боец чувствовал свое особое предназначение. Бои на склонах Эльбруса и в урочище Чипер разгорелись с новой силой. Многие инструктора альпинизма находились в действующих частях.

В это время через перевал Донгузорун, под носом У гитлеровцев, засевших на Эльбрусе, полным ходом еще шла эвакуация из Баксанской долины всего ценного на юг перегонялись стада крупного и мелкого скота, уносился в мешках вольфрамо-молибденовый концентрат. Под Мычание, блеяние и ржание тысяч голодных коров, овец и лошадей, после тяжелых боев на равнине и в предгорьях, унося раненых, которых насчитывалосы более трехсот, отходила через этот завалеп ный снегом перевал отрезанная от своей 37-й армии и прижатая горам 392-я стрелковая дивизия полковника Купарадзе. В середине ноября наши оставили ущелье Баксана, закрепившись на более выгодных для обороны, рубежах на перевалах. Гарнизоны перевалов Донгузорун и Бечо со дня на день ждали нападения. Однако, заняв все Баксанское ущелье, гитлеровцы активных действий не предпринимали.

Сама природа Кавказа чинила трудности непрошенным гостям: началась удивительно ранняя зима тяжелая, многоснежная, с трескучими морозами, буранами, лавинами.

Враг затаился за хребтом. Складывалось впечатление, что он оставил помыслы о дальнейшем наступлении, словно чего-то ждал.

Судьба Кавказа решается не у перевалов, а в Сталинграде, сказал дедушка Антон.

Вот уже третий месяц там шли ожесточенные бои. Совинформбюро сообщало, что 19 и 20 ноября войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов перешли в контрнаступление и окружили фашистскую группировку. Это известие обрадовало всех. Теперь гитлеровцам будет плохо и в Приэльбрусье. Складывалась благоприятная обстановка для нанесения удара по Баксанскому ущелью.

В середине декабря из штаба войсковой части, расположенного в селении Бечо, запросили в сванском отряде четырех альпинистов-проводников. 18 декабря в Бечо прибыли Габриэль и Бекну Хергиани, Максим Гварлиани, четвертым был Симон Мадлиани, школьный учитель из селения Чолаши, имевший несколько восхождений.

Предстояло идти в разведку через перевал Ахсу, находящийся чуть восточнее -перевала Бечо и выводящий через ущелья Шхельды и Адылсу в Баксанекую долину командование нуждалось. В свежих данных о противнике. Попытки захвата языка в последние дни были безуспешными. Помимо четырех горцев в развед группу отобрали восемнадцать физически крепких бойцов. Группу возглавил лейтенант Юрий Сорокин,

Сдали личные документы, дополучили оружие, боеприпасы, паек. Запасались основательно, уходили дней на десять. Рюкзаки весили килограммов по двадцать пять. Кроме того, проводники прихватили по шесть пучков цераквы тонкой мягкой подсушенной травы. Лейтенант не мог взять в толк, зачем горцам сено? Максим объяснил: цераква убирает из ботинок сырость и хорошо греет ноги, ею пользуются в горах уже сотни лет.

20 декабря группа Сорокина выступила вверх. Пошли пешком. Опыт показал, что для большинства бойцов лыжи не помощь, а помеха. Сказывалось все и высота, и крутые склоны, и оружие на ремне, и тяжелый рюкзак за плечами, и, конечно, неумение. Топать ногами надежнее. Шли в маскхалатах с накинутыми.капюшонами. Снега было много, но опытные проводники выбирали места с твердым настом, умело обходили лавиноопасные склоны. Первую ночевку сделали в рантклюфте трещине между скалой и льдом. А утром снова вверх. Шли медленно, держались ближе к скалам. Когда немецкий разведывательный самолет выныривал из-за гребня; останавливались и замирали. Четверка горцев шла впереди, вытаптывая прочные ступени. К перевальной точке (время клонилось к вечеру) выходили со всеми предосторожностями, чтобы не напороться на засаду. Температура под минус тридцать...

Надо идти дальше, иначе поморозимся, посоветовал Габриэль. Сорокин согласился. Оставив на перевале двух радистов для промежуточной связи, разведгруппа начала спуск на северную сторону. Только исключительное альпинистское чутье позволило проводникам провести группу в темноте через лабиринт трещин и выбраться к повороту Шхельдинского ледника, к приюту Аристова..

Сухой спирт не лучшее топливо для добывания большого количества воды, всех мучила жажда, третий день вволю не пили. Мы знаем родник около леса, в трех часах ходьбы отсюда, сказал Максим. Надо выбираться туда. Днем теперь двигаться всем нельзя, могут заметить, сказал Сорокин. Мы уже, считай, за линией фронта. Пойдете пока двое ты и Габриэль. С наступлением темноты Симон и Бекну приведут нас к источнику. Ждите там.

Подобравшись к роднику, Габриэль и Максим заметили на снегу следы. Залегли. Стали всматриваться в кромку леса. Никого. Вскоре убедились, что следы старые. Габриэль взял на прицел лесную тропу, а Максим с флягами отправился к воде. Напившись вволю, двойка залегла под соснами.