Николай Верещагин - Любовь к велосипеду

Володя выпрямился. Он не двигался и почти не дышал, чтобы не потревожить своим присутствием этих зеленых рождающихся прямо сейчас на свет майских жуков. Во всем, что окружало его: в лунном свете и тенях, в блестках воды, в легком шуме ветвей и шорохе трав, — была удивительная гармония, которую он разом увидел и ощутил — словно распахнули перед ним какую–то волшебную шкатулку и разрешили в нее заглянуть. Это ощущение было так прекрасно, так заполняло душу, что долго еще он стоял на берегу, точно околдованный. А когда возвращался к своим, то ступал осторожно и все время смотрел себе под ноги, чтобы не задавить ненароком жука.

Он хотел рассказать ребятам об этой лунной ночи, о майских жуках, которые шуршали сухой прошлогодней листвой, но, завидя огонь костра на поляне, услышав хмельные голоса и нестройное бренчанье гитары, решил, что никому ничего не скажет…

У костра он наткнулся на неожиданность. Даже непонятно, приятную или нет — до того он смешался. Галя Малинова собственной персоной сидела здесь среди ребят. С ней была какая–то незнакомая развязная девица и двое футболистов: Заикин и тот же рябой Сева. Оба футболиста были под градусом, у Заикина лихо торчала сигарета в зубах, на коленях лежала гитара.

— Володька, привет! — обрадовалась Галя, увидев его. — Иди сюда!

— Приветик, — буркнул он, но к ней не пошел, сед на другой стороне. Тогда Галя сама пересела к нему, тес​но прижалась плечом. Она была в тонкой футболке, в узких, облегающих брючках, очень ощутимым было ее прикосновение, от которого его сразу бросило в жар.

— Чего грустный такой? — спросила она, заглядывая в глаза. — У вас тут весело, а ты один хмурый.

— Мне тоже весело, только я это скрываю, — сказал он. — А ты как здесь очутилась?

-​ Да мы на Севкиной машине приехали. Они же здесь тренируются, у них здесь спортивная база на озере.

-​ Это они на тренировке?.. — с иронией протянул Володя.

— А что? — вопросительно глянула она.

-​ Нагрузки, смотрю, большие, — кивнул он на хмельных футболистов. — Не перетренируются под градусом?

-​ А-а!.. — наконец поняла и засмеялась она. — Да ничего им не будет. У них же только на той неделе игра.

-​ Ну да! — с усмешкой кивнул он. — Еще успеют проспаться.

Галя опять внимательно посмотрела на него, не понимая его настроения.

— Ты чего? — дернула его за руку. — Все веселые, а ты какой–то смурной. Ты не выпил, что ли?..

— Не было охоты.

— А я там на базе целый стакан кагора вылакала, — шаловливо призналась Галя. — Голова-а так кружится…

С приходом футболистов веселье у костра оживилось. Они принесли с собой две бутылки этого самого кагора. Сева лихо распечатал их и стал разливать по кружкам. Галя подставила Володину кружку и, наполненную до краев, протянула ему.

— Не хочу. не буду, — сказал он.

— Ну, выпей, немного за компанию, — держа кружку у самых его губ, попросила она. — Выпей за меня!..

Ее тонкая загорелая рука, ее нежные глаза, в которых плясали золотые искорки от костра, будто околдовали его, и он покорно выпил вино из ее рук. «Ну и ладно! — запоздало решил он. — Что в самом доле! Всем хорошо, а у меня какое–то противное настроение. Надо веселиться со всеми…»

-​ Споем, чуваки! — сказал Заикин, ударив по струнам гитары.

-​ Давай! — охотно поддержали его, и он забренчал, а Сева запел нарочито дурным голосом:

За что вы Ваньку–то Морозова?

Ведь он ни в чем не виноват…

Она сама его морочила,

А он ни в чем не виноват…

— Видала, какая сегодня луна над озером? — спросил Володя.

— Луна?.. — удивилась Галя.

-​ Ну да. Сегодня полнолуние.

— Разве? — сказала она. И добавила, словно оправдываясь: — Я не заметила. Сева всю дорогу хохмил, анекдоты рассказывал, мы с ним животики надорвали…

— Пойдем отсюда, — сказал Володя. — Я тебе жуков покажу.

— Каких жуков? — не поняла она, но встала и пошла с ним от костра. Как только они отошли от костра, снова, как и в первый раз, плотная тьма исчезла, рассеялась, уступив голубоватому лунному сиянию. Озеро таинственно сияло, искрилось под луной. Они спустились к самому берегу.

— Тихо! — шепнул Володя. — Сейчас услышишь, как они шебуршат.

Оба замерли, затаили дыхание, но ничего не услышали.

-​ Да здесь они были. Куда все подевались?.. — Володя присел па корточки, внимательно осмотрел освещенную луной траву под ногами, но ни одного жука не увидел,

-​ Да ну их! — сказала Галя. — Я жуков не люблю, я их боюсь.

Они присели на поваленный березовый ствол. Володя стал было рассказывать про жуков, как они шуршали старыми листьями, выползая на лунный свет, но Галя слушала невнимательно.

— Здесь сыро. Мне холодно, — зябко поежилась она.

Володя снял куртку и накинул ей на плечи. Ему хотелось обнять ее, но, помедлив, он убрал руку. Он чувствовал, что можно, что Галя не против, но какая–то скованность овладела им, и он не решился.

— Красиво–то как!.. — протянула Галя, глядя задумчиво на озеро, на переливающуюся лунную дорожку, уходящую к дальнему берегу. — Послушай! — тут же встрепенулась она. — А если я сделаю серебристый костюм и буду выступать в нем под «Лунную сонату»? Красиво будет?..

— Ты всегда красивая… — пробормотал он, вспомнив, что она любит комплименты, но не зная как иначе сказать.

— Правда? — томным голосом переспросила она. — На самом деле?.. — Чуть запрокинув голову, она с легкой улыбкой смотрела на него. В этом лунном полусвете ее тонкое лицо было очень красивым, и загадочно- влекущим. Такой она еще никогда не была. — Ты правду говоришь?.. — уже с легким нетерпением повторила она, и Володя понял, что она сама хочет, чтобы он поцеловал ее.

У него замерло сердце, и, наклонившись, он поцеловал ее сначала в теплую нежную шею, потом в губы, неумело и робко. Галя гибко вывернулась, отстранилась, но не совсем, а чтобы посмотреть на него.

-​ Я тебе очень нравлюсь? — спросила она заинтересованно.

-​ Очень!.. — губами, непослушными от волнения, ответил он.

Она тихо засмеялась, как от легкой щекотки, и чуть прильнула к нему, как бы разрешая поудобнее себя обнять. Поцеловать ее еще раз Володя от волнения не решился. Сколько раз он мечтал об этом как о невозможном, но вышло так просто, что он растерялся. Все это было так неожиданно, что казалось каким–то сном. И все же было не совсем так, как мечтал, чуточку проще и, пожалуй, грубей.

-​ Ты еще ни с кем не целовался? — спросила Галя.

-​ Н-нет, — сказал он и, помедлив, спросил: — А ты?.. Она легонько загадочно хмыкнула, и это неприятно кольнуло Володю. Он крепче, смелее обнял ее, но упоительное ощущение ослабло в нем, на какой–то миг почудилось, будто вместо Гали он обнимает какую–то куклу, абсолютно неотличимую от нее.

— Холодно здесь все равно, — капризно сказала Галя и зябко повела плечами. — Пойдем к костру.