Виктор Потанин - Мой муж был летчик-испытатель

— У меня бессонница, мучают страхи. А таблетки не помогают. Иногда от досады я их топчу ногами. И все время — страшно, невыносимо, как будто рядом идет война и тебе жить осталось неделю, от силы месяц. Порой закроешь глаза, и кажется, что валишься в пропасть, а в голове такой грохот, точно работает артиллерия. Но это всего лишь машины. Они шумят под моим окном, и это — мое наказание… Но особенно плохо утрами, тело как будто ватное или, точнее сказать, соломенное. Я уверен, что, если в него запустить иголку, я ее не услышу. Зато сердце болит, как нарыв, а иногда совсем останавливается. А потом вдруг делает сильный разбег и начинает биться в грудную клетку. От этих ударов вздрагивает все тело, и я чувствую, что внутри у меня все замерзает. Кстати, за последние два месяца я похудел на семь килограммов.

— Повторите, на сколько?

— На семь килограммов. И совершенно нет аппетита. Через силу съедаю несколько ложечек супа…

— Простите, когда у вас все это появилось? Ну, бессонница, сердце?..

— В самом разгаре лета. Я приехал тогда в деревню. У меня был отпуск, и я решил навестить родные места. Вот и навестил, на свою голову…

— Можете говорить конкретнее?.. Вначале скажите, кто вы по профессии? Ну и, конечно, имя, фамилия, возраст. У нас заведена картотека, и я обязан ее заполнить хотя бы в общих чертах… А потом все-таки вспомните, с чего начинались ваши болезни. Какой-то скандал, то есть конфликт, стрессовая ситуация?.. Может, была нечаянная встреча, а после этого — шок? Знаете, случается так, как выстрел из-за угла. Только говорите, пожалуйста, помедленней, у нас нет пока стенографистки и параллельного телефона. Но это пусть вас не смущает. А теперь давайте знакомиться. Меня зовут Николаев Николай Николаевич. Я чувствую: вы улыбаетесь, но я сказал правду — в моем роду все Николаи. А псевдонимов я не люблю, потому что никогда не прячу своих убеждений… Кстати, у меня есть и ученая степень. Я — кандидат педагогических наук, в свое время пришлось изрядно позаниматься прикладной психологией. Два года работал в кабинете анопатологии областной больницы, вот так… Впрочем, все эти сведения вовсе не обязательны. Но я люблю открытость и, прежде чем консультировать клиента, хочу, чтобы он мне доверял. Итак, я жду. Мой первый вопрос был о вашей профессии…

И в это время в трубке раздались короткие гудки. Кто-то нас разъединил. Но все равно — начало сделано… Я расстегнул ворот рубашки, мне стало жарко. Видимо, и на улице было знойно, — я это чувствовал по сухому шуршанию автомобильных шин и по той позе, в которой стояли деревья. Они все сгорбились и прижались друг к другу. Моя квартира расположена на втором этаже, и я живу как в деревне. Только выйдешь на балкон, а рядом деревья, трава, цветочные клумбы. И вот сейчас я опять заспешил на балкон, но остановился на полдороге, — меня что-то тревожило и хотелось действовать… И тогда я позвонил снова. В телефонной трубке зашелестело, как будто рассыпался песочек, — я сразу догадался, что это магнитофонная пленка. У них, видимо, такой порядок: вначале идет эта пленка, а потом уж берет трубку дежурный психоаналитик. И вот заговорила пленка: «…есть вопросы, которые абсолютно успешно решаются по телефону. Сюда следует отнести такие ситуации, когда клиент сам хорошо понимает существо и причины своих затруднений и осознает примерную программу действий. Ему просто нужен собеседник, общение с которым укрепляет веру в собственной правоте. Итак, мы ваши слуги и верные помощники…» Потом раздалась танцевальная музыка — «Старое танго» Оскара Строка. И сразу же, почти синхронно, на фоне этих прекрасных звуков возник знакомый голос Николая Николаевича:

— Телефон доверия слушает!

— Это снова я, Николай Николаевич, — сказал я дрогнувшим голосом. И он тоже меня узнал:

— Ну куда ж вы пропали? Может, нас кто-то разъединил? Случается. Но не будем терять ни минуты. Я чувствую, что у вас очень серьезный случай, если пришлось даже похудеть. — Он хихикнул, и мне это совсем не понравилось, но я решил идти до конца:

— Записывайте, Николай Николаевич. По профессии я учитель, то есть бывший учитель, сейчас же — бумажный червячок. Тружусь референтом в обществе «Знание». Так что — заурядность, ничего интересного…

— Простите, я не расслышал? Вы сказали свою фамилию — Заурядное? Я не ослышался?

— Конечно, ослышались. Моя фамилия Савушкин. Владимир Иванович. Можете просто называть Владимир. Мне всего тридцать пять лет. Женат и был счастлив, но жена однажды от меня уходила. Нет, не развод, а по причине бедности. Мы жили на частной квартире, а потом нам дали комнату в общежитии, — это когда родился мой Коля. И у нас сразу же начались ссоры, выяснения отношений. Русский человек всегда и погибает от разных там выяснений…

— Не надо ничего комментировать, — прервала меня телефонная трубка. — Это мешает мне думать и принимать решения. Так что постарайтесь излагать только факты в их последовательности.

— Хорошо. Но я не хотел вас обидеть, — сказал я тихим и, наверное, подавленным голосом. И сразу же возникло искушение бросить телефонную трубку, но что-то меня удержало, да и Николай Николаевич уже приказал: продолжайте, не останавливайтесь.

— А что продолжать? Сынишка стал подрастать, и вскоре нам удалось получить квартиру. Восемнадцать квадратов, но зато отдельно… Жена моя успокоилась, и теперь у нас дружно. Мне даже кажется, что у жены все еще ко мне что-то осталось. Она, кстати, тоже учительница. Но, наверное, это к делу не относится…

— Нет, продолжайте. К тому же дела вашего я все еще не знаю. И еще. Вы никогда не были под судом? — В трубке раздалось нетерпеливое покашливание, и я заговорил быстрее, стараясь заглушить этот посторонний и отвлекающий звук.

— Под судом я не был, даже не был под следствием. Все это, видимо, впереди. — Я вздумал пошутить, но Николай Николаевич никак не отреагировал. И тогда я сразу заговорил о главном:

— Дело мое, в сущности, очень простое. Это даже не дело, а жизненный случай. Я бы так его назвал, только так. А произошло это, верней, наметилось еще лет восемь назад. Каждое лето я с женой уезжал в свою деревню. Жена моя любит природу, а я уж… помните, у Бунина?..