Сергей Пациашвили - Крещение Новгорода. Часть 1

– Твои гривны. Я у брата старшего стащил, у Щегла, а он украл их у тебя. Щегол их спрятал, чтобы отец не отобрал, а я проследил, где он их спрятал.

– О, слава богам, – обрадовался Костя, забирая монеты.

– Я тебя больше в обиду не дам, – говорил Садко, – от собак буду защищать, да от наших, ты только научи меня этим каракулям. Кстати, а как этих двоих здоровяков зовут?

– Василий и Святослав, – отвечал Костя.

– А они мощные, не всякий сможет с Щеглом справиться, а Васька справился. А сколько этому Ваське лет?

– 12.

– Ой ли? А моему брату – 14. Я, правда, тоже как-то его заборол, давно уже. Он не такой сильный был тогда, но уже злой. В тот же день с толпой друзей меня избил от души, у меня ухо потом весь день свистело и потом ещё неделю болело.

Садко и Костя Новоторжанин очень быстро подружились. Людинский мальчишка как мог учился и действительно защищал своего нового товарища. Садко был сыном людинского торговца-варяга – Зигмунда, бывалого моряка и воина. Так случилось, что часть воинов-варягов в Новгороде вошли в дружину и пользовались большим почётом. Прочие же остались наёмниками, и поселились в Людином конце. Многие здесь занялись торговлей и за короткий срок стали наводить в конце свой порядок, подчиняя и сметая всех, кто вставал у них на пути. Садко плохо помнил своего отца, но помнил, что жили они очень богато. Долго такое продолжаться не могло, и однажды местные мужики устроили людинским варягам жестокую и подлую расправу. В честном бою они не могли одолеть немногочисленных викингов, ночью же перерезали почти всех. Зигмунд храбро сражался и ранил двоих врагов, но их было слишком много, и уже израненному и обессилевшему викингу залили в горло расплавленную медь. Нападавшие поделили имущество торговца между собой. Кому достались рубли, кому – изба, а разбойнику по прозвищу – Волрог, раненному Зигмундом, досталась его жена. Вместе с женой он получил и её малого сына, которому теперь должен был стать отцом. У Волрога уже была жена и много сыновей и дочерей от неё. Люба – женщина Зигмунда, стала его второй, а после смерти первой, единственной женой. Детей с новой женой Волрог не нажил, объясняя это тем, что он и Люба были слишком из разных племён. Садка отчима не любил. Мальчишка рос не в викингов плутоватым, отвагой порой напоминал собой отца, в работе же от него было мало толку. Правда, Садко всем нравился своей находчивостью и невероятным артистизмом, имел хороший певчий голос и слух. Сводные братья быстро полюбили Садка, насколько их сердца вообще позволяли им любить. Но мальчик помнил ещё своего отца-варяга, помнил, как тот говорил с людьми, как вёл торг, как записывал что-то чернилами на бересте, совсем как на свитках Кости. Зигмунд владел грамотой и счётом, значит, и Садко должен был ими владеть. Ещё в самом юном возрасте он решил для себя, что когда вырастет, станет богат, как отец, только умнее и сможет выжить. Хитростью и неслыханной дерзостью Садко уже в раннем возрасте научился получать, что хотел, и тем ещё больше напоминал Волрогу пресловутого Зигмунда, за что не редко был битым.

И всё же теперь сын Зигмунда вопреки всем взялся постигать грамоту и счёт, хоть наука эта давалась ему очень тяжело, а времени на занятия почти не было. Но летом легко было отлынивать от домашней работы, когда ребятня большую часть времени проводила на улице. Случалось, что они не появлялись дома даже не обед, а питались плодами с деревьев, отстреливали из луков дикую птицу или ловили рыбу. Здесь же, на улице они разводили костёр и готовили себе пищу. В этом людинские мальчишки имели гораздо больше свободы, чем их аристократические сверстники. Садко большую часть лета провёл на улице, и лишь когда с братом украл коня, отец побил их и запер по замок. Но через три дня они смогли сбежать и ещё несколько дней не появлялись дома. Спали они под открытым небом, слушая приятный хруст веток в костре, прерывистый гул сов и протяжный писк летучих мышей. Вскоре Садко и нового друга – Костю затянул в эту лихую жизнь. Поначалу Костя боялся, но потом настолько одичал, что как только покидал Славенский конец, тут же снимал обувь и дальше шёл босиком. Любил он ночью купаться в реке, когда вода была теплее, чем днём, и так не хотелось выходить на берег. Можно было нырнуть и исчезнуть для целого мира, погрузиться в приятный мрак. А наутро снова с товарищами искать себе пропитание, лазать по деревьям, царапая ветками до крови кожу, удить рыбу, охотиться, красть что-нибудь мелкое, мириться и ссориться, ездить верхом и дышать, дышать полной грудью.

Мальчишки из Славенского конца позволить себе такой жизни не могли, достаточно было лишь одному из них пропасть из дому, как поднималась тревога, вскакивала вся младшая дружина князя и принималась искать пропавшего. Лишь когда дети аристократии вырастали в юношей, они начинали позволять себе то, чего не позволял себе никто. Теперь не нужно было проводить время за учением, можно было верхом разъезжать в любой конец города, брать всё самое лучшее и ничего не отдавать взамен или отдавать, но лишь для того, чтобы похвастаться перед товарищами своей щедростью. И так могло длиться довольно долго, пока какая-нибудь война не взывала к их долгу, и тогда не было в Новгороде более отважных и доблестных воинов. Но всё это ждало школьников впереди, когда закончатся долгие годы обучения, а жить-то хотелось сейчас, и потому летом боярские дети чаще всего отлынивали от посещения училища. Бывало, даже Костя следовал их примеру.

Однажды, после очередной ночёвки под открытым небом он чуть не забыл, что следующий день – учебный. Спешно Костя прибежал домой, выслушал упрёки матери, собрался и почти бегом пошёл в Славенский конец. Здесь же уже вовсю началась потеха. Васька со Святославом затеяли новое развлечение – соорудили летающего воздушного змея, и каждый хотел этим змеем хоть немного поуправлять. Но просто так мальчики ничего никому не давали, и получали от кого калач, от кого – наливное яблоко в качестве платы. Но с Кости никто и не думал взымать платы. Ему дали змея даром, вне очереди.

– Хорошая вещь, – говорил меж тем Василий, – вот если бы такой змей мог бы воина поднять от земли, цены бы ему не было.

– Зачем же ему поднимать воина? – скептически возражал Святослав, – чтобы он упал, разбился насмерть или сломал себе чего?

– Да с помощью такого змея любое войско врага можно увидеть, как на ладони. Можно увидеть, сколько там человек, как расположены и где. И без труда потом всех перебить.

– Нашему князю не нужна такая ерунда, чтобы всех побеждать.

– Наш князь уже почитай полгода в Новгороде не появляется. Как взял Киев, так там и остался, а про нас и думать забыл.