Даниял Ибрагимов - Противоборство

Полковнику Крамеру – офицеру для особых поручений при генерал-инспекторе подвижных войск вермахта, о котором упоминает Гальдер в своем дневнике, нечем было порадовать фюрера в своем отчете. А Гитлер так много надежд возлагал на дебют сверхсекретных, сверхмощных «тигров»!..

Главному конструктору танкового отдела «фирмы „Хеншель“ Э. Андерсу было над чем задуматься. Требовалось срочно принимать меры. Предстояло не только резко снизить удельное давление на грунт, но и поднимать мощность „майбахов“.

Пока конструкторы прикидывали и рассчитывали, к 15 сентября, после доставки самолетами запчастей, все 6 «тигров» вновь обрели боеспособность и были брошены о бой. [347]

Когда Гитлер на совещании в ставке 23 августа 1942 года говорил, что подготовка к операции «Нордлихт» не может остаться для советского командования неизвестной, он не ошибся. Операция по очередному штурму Ленинграда провалилась, и этому во многом способствовала синявинская наступательная операция, подготовленная Ленинградским и Волховским фронтами.

Войска Волховского фронта, начав наступление 27 августа 1942 года, медленно продвигались вперед. Гитлеровцы непрерывными контратаками пехоты и танков при поддержке авиации пытались остановить этот натиск. Однако волховчане, преодолев сопротивление фашистов, вышли на подступы к Синявино. До Невы оставалось 7 – 8 километров.

Стремясь предотвратить выход соединений Волховского фронта к Неве на синявинском направлении, немецко-фашистское командование перебросило в район прорыва дополнительные силы, в том числе и 12-ю танковую дивизию из-под Ленинграда. Теперь «тигры» вместе с основными силами этой дивизии сосредоточились на северных окраинах Мги, чтобы ликвидировать любой танковый прорыв советских войск.

На девятый день наступления, когда волховчанам удалось расширить свой прорыв до 15 – 20 километров, продвигаясь по синявинским болотам по 1,5 – 2 километра в сутки, в штабе Манштейна раздался тревожный звонок из Винницы. Гитлер будто забыл о недавнем разговоре с генерал-фельдмаршалом. Теперь он требовал от него не овладения Ленинградом, а только немедленной помощи командующему группой армий «Север» Кюхлеру в восстановлении положения.

И вновь напомнил о необходимости испытать в боевых условиях «тигры». У фюрера были причины такой торопливости. Много войск увязло под Сталинградом. Нужно было в помощь им снимать дивизии из-под Ленинграда, в том числе посылать туда и «тигры». Уже начал формироваться 503-й тяжелый танковый батальон, и часть программы второго полугодия фирмы «Хеншель» была предназначена для него.

Действия советских войск под Ленинградом давали свои ощутимые результаты и для сталинградцев. Помню стихи во фронтовой газете «На страже Родины». Их часто декламировали бойцы нашего Ленинградского фронта: [348]

Не жалей свинца, товарищ,

Бей фашиста-сатану!

На Неве его ударишь —

Отзовется на Дону

Гитлер торопил с испытанием «тигров» под Мгой. Его генеральный штаб сухопутных войск, прекрасно информированный о местности под Мгой, обратил внимание фюрера на то, что дорога Мга – Синявино, по которой предстоит действовать «тиграм», проходит в междуречье рек Мойка и Мга, которое сплошь покрыто болотами, и это сделает невозможным маневрирование «тигров». Но Гитлер отвел эти возражения, сославшись на то, что Хеншель учел возможность действий танков на такой местности.

И вот 21 сентября 1942 года 502-й танковый батальон перешел в наступление против частей нашего 4-го гвардейского стрелкового корпуса, имея впереди танки «тигр» – все шесть машин. Задачей батальона было отбросить советские части.

Но здесь «тиграм» крупно не повезло. На рассвете они в сопровождении одного Т– III двинулись по узкой дамбе, проходившей по болоту. Не успели пройти и несколько сот метров, как был подбит и загорелся Т– III . Снаряд угодил и в «тигр» командира роты. Мотор в нем заглох, и экипаж спешно бросил обстреливаемую машину. Были подбиты и остальные «тигры», а головной увяз в болоте всем корпусом. Вытащить его под огнем советской артиллерии было невозможно.

Узнав о судьбе «тигров», Гитлер пришел в ярость и потребовал, чтобы секретное оружие вермахта ни в коем случае не попало в руки советских войск. Через два дня фашисты сняли с застрявшего танка оптическое и электрооборудование, автогеном срезали пушку, а корпус взорвали.

Кто же были герои, которые встретили «тигров» и вступили с ними в единоборство?

О том, что произошло под Мгой 21 сентября 1942 года, автору повести сообщили жена фронтовика-артиллериста Ивана Никифоровича Дацкевича и его зять. Сам И. Н. Дацкевич был инвалид и написать о памятном бое не смог. К сожалению, ветерана войны уже не стало. Он жил в поселке Рождественка, Сладковского района, Тюменской области. Вот что сообщили родные II. Н. Дацкевича с его слов. [349]

Иван Никифорович был тогда наводчиком 122-миллиметровой гаубицы, входившей в состав первой батареи 1225-го гаубичного артиллерийского полка. Эта батарея и встретила новые немецкие танки «тигр», которые шли колонной впереди своего 502-го тяжелого батальона, как наконечник стрелы, пущенной Манштейном по вклинившимся в «бутылочное горло» советским войскам.

Когда появились вражеские танки, никто и не предполагал, что это «тигры», которые после неудачного дебюта 29 августа вновь выходили на разбойничью тропу. Последовала обычная в таких случаях команда:

– К бою!.. Без команды не стрелять!..

По команде с НП командира батареи капитана Коропчука гаубица, наводчиком которой был Иван Никифорович Дацкевич, подбила головной танк Т– III , а соседнее орудие – «тигр», замыкавший колонну танков. Когда головной «тигр» стал обходить горевший Т– III , то получил снаряд в борт. Мотор в нем заглох, и он свалился с дамбы в болото, в котором увяз всем корпусом. Экипаж выскочил из машины и бросился наутек.

Последующими выстрелами были подбиты четыре остальных «тигра», поскольку они оказались зажатыми спереди горевшим Т– III , а сзади шестым «тигром».

По словам Дацкевича, ночью после боя были приняты меры по доставке подбитых вражеских танков в наш тыл.

Иван Никифорович помнил солдат и офицеров, с которыми он был в первом бою с «тиграми». Это майор Балагушин – командир полка, капитан Куценко – командир 1-го дивизиона, капитан Коропчук – командир 1-й батареи, бойцы Голубь, Крокодилов, Онханов и Буланкин, которые жили раньше в Челябинске. К сожалению, инициалов боевых товарищей Дацкевич не запомнил.

В ночной эвакуации «тигров» участвовал рядовой Буланкин, который был трактористом в батарее.

О том, как расправилась батарея капитана Коропчука с «надеждой» Гитлера – первыми «тиграми», брошенными в бой под Мгой в двадцатых числах сентября 1942 года, засвидетельствовали в своих мемуарах бывший генерал-инспектор, а затем начальник штаба вермахта Гейнц Гудериан и бывший рейхсминистр вооружений и боеприпасов третьего рейха доктор Альберг Шпеер.