Наталья Бекенёва - Сенька Соломкин и тайны кулимагии. Кулиназия №1.

Вот уже неделю, как ресторан закрыли. Завтраки подавались в кафе, а Уваров лишь иногда выходил в полдень почистить леща на разделочном пне и снова удалялся в свой домик. Вечером из его окон доносились звуки гитары. В основном унылые мелодии.

– А когда Пётр Андреевич вернётся? – спросил я Липушу, нарезавшую хлеб в беседке в тени раскидистой ивы.

– Через две недели начнётся тыквенный сезон. Он не сможет его пропустить и надеюсь, что выйдет из своей рыболовной депрессии.

– Д-а-а, – протянул я, – как сейчас помню его тыквенные оладушки под сливочно-медовым соусом! Жаль, что через несколько дней я уже уеду домой, каникулы закончатся.

– Тебе же здесь не нравится? – съехидничала тетя, приподняв бровь.

Мы сели обедадать.

– Ну, – прочесал я затылок, – просто я хотел бы заниматься чем-то посерьёзнее, чем дворничать и клумбы поливать. – А можно я приготовлю, шоколадные сырники на кухне шефа? Пока там никого нет?

Тетка аж брякнула ложкой о край тарелки.

– Ты что?! Да Уваров если узнает, что кто-то хозяйничал там без его ведома, устроит нам взбучку. – Она на миг задумалась. Но ты можешь убрать в коридоре. Помой там полы. Вдруг на днях шеф всё же надумает вернуться, – предположила Липуша.

Она собрала тарелки и вручила их мне.

– Посуду в кафе отнеси. – Вот! – Тётка протянула мне длинный ключ от задней двери в ресторан.

– Сделаю! – воодушевился я и тайком скормил Боту говяжий хрящик.

– Я на рынок, за закупками, – выкрикнула Липуша, усаживаясь в машину.

В ответ я кивнул и понёс в кафе грязную посуду.

Весь оставшийся день мы купались с Ботом провели на реке. А уборку я отложил на вечер, чтобы не привлекать внимание персонала и самого Уварова. Перед ним я испытывал странное волнение. Мне казалось, что он особенный человек. Но пока я не понимал насколько…

Я открыл замок ресторанной двери. Она протяжно и громко скрипнула. Возникло чувство, что это вход в другой мир. Ох уже эта буйная фантазия! Иногда я даже сам боюсь своих выдумок.

Как-то раз, когда я поджарил свою первую яичницу-глазунью, то в шутку нарисовал ей рот томатным кетчупом, приладил усы из зелёного лука и укропный нос. Спустя миг, мне привиделось, что яичная морда мне подмигнула! Я чуть не упал со стула и отказался наотрез есть свою яичную рожицу, отдав её папе. И такое случалось со мной не однажды. Кулинарные шалости, как я их называю, часто преследовали меня. Возможно, именно поэтому я уже второй год соглашаюсь гостить у тёти Липы, хотя каждый раз и протестую.

Я помыл полы в коридоре и решил протереть стеклянный витраж входной двери. Зашёл в кладовую, включил свет и стал искать стеклоочиститель.

«Апчхи! – чхнул я. Было пыльно.

О! Вот и «Блеск»! – увидел я чистящее средство. Как вдруг заметил, что на полу нечто блеснуло.

Это ключ от кухни?! Неприметный, маленький со странным брелоком в виде букв «КЛ». Что они означают, и кто обронил его?

Ключ от этой двери имеет только Уваров и Липуша. Неважно! Это знак! Меня так потянуло зайти внутрь! Знаете, как бывает, когда видишь перед собой таинственное место. Чувствуешь страх и одновременно желание проникнуть туда.

«Я – один на ресторанной кухне! Да ещё и в полной темноте!» – взволновался я и уже было всунул ключ в замочную скважину, как шум неких голосов заставил меня выскочить наружу и опрометью вбежать в домик.

Я спрятал ключ под подушку.

Липуши ещё не было. Второпях поужинав, я обмылся и юркнул в постель.

Мне не хотелось сталкиваться с тёткой. И, сжимая ключ со странным брелоком, я тревожно уснул.

Страна Кулинария

– Страна Кулина́рия действительно существу-у-ует, – сказал мне знакомый мужской голос. – Но только самые одарённые повара видят её обитателей.»

Я проснулся в холодном поту, вскочил на кровати. Никого.

«Мне показалось или это был голос Уварова? Похоже, я переволновался сегодня».

На всякий случай я проверил ключ. На место. Я повернулся на другой бок.

Сквозь дверную щель просачивался свет, слышался звон чашки о блюдце. Липуша вернулась, пьёт чай. Я немного успокоился, но странный мужской голос всё ещё звучал в голове:

«Страна Кулина́рия действительно существу-у-ует».

Я закрыл глаза. И мой сон продолжился кулинарным видением…

Сдобьян Мудрый

Его тело пышило сдобным дымком с каждой секундой становясь всё румянее и пухлее. Он раздавался вширь в своём плетёном кресле, выпячивая бугры на пузе, приминая широкие бока толстыми короткими пальчиками. Глаза его оплыли от удовольствия, веки почти сомкнулись. Маленький нос, едва различимый на круглом, румяном лице с ямочками – подрагивал.

Он засыпал.

Но потом вдруг взял… и вырвал из своего мягкого бока кусок! Не устоял! Съел!

– Царь Батон! Ну что вы, в самом деле?! Только с пылу с жару! – сокрушался стряпчий 4 4 Печной стряпчий – в Сдобино – слуга у печи царя Батона. Рогалик.

– Не сдержался, – нахмурился царь Батон в государстве Сдобино, величавшийся ещё не иначе, как Сдобьян Мудрый из династии Мукьяновых.

– Плюшка Маковна! – вскричал Рогалик так, что запечённый уголок его мундира едва не разошёлся.

В плетёный зал дворца-корзины охая и держась за бока, спешно вошла Плюшка Маковна – старшая придворная дама и троюродная тетка государя.

– Уфф, – подкатила она глаза под веки, осыпанные сахарной пудрой. – Едва всю присыпку не растеряла. Только от гримёра. Ну, что случилось то?!

– Царь Батон изволили снова…с, – развёл руками Рогалик. – Виноват…с, не уследил.

Плюшка Маковна сдвинула яркие горбатые брови, которые любила подкрашивать едким морковным мармеладом – и двинулась к племяннику.

– Снова шалишь, Ботя! – строго сказала она и достала из белой резной этажерки мельхиоровый поднос. – Вот уж, посмотри, что натворил, царский камзол испортил! – приставила она тыльную сторону подноса к отломанному боку Сдобьяна. – Не ровен час гости явятся из провинции Шардо, а ты знаешь, какие они эстеты. Любят, чтобы всё красиво.

Батон на это надменно хмыкнул, отвернувшись надгрызенным боком от тетушки.

– Бара-а-а-аша, – завопила Маковна. – Неси муки. Быстро! Будем батюшку царя латать.

– Не желаем мы! – капризно заявил Батон. – Спать буду.

– Поспите ваше Величество теперь после выпечки. Непрезентабельный вид у вас. Опять вы за своё! Как калач бездрожжевой ломаетесь.

В зал вбежала длинная гнутая баранка в красном переднике с низко опущенной косынкой на глаза. Она держала в руках мешочек муки и кувшинчик воды.

– Туда поставь. И поди к окну, – велела Плюшка Маковна и ловко замесила тесто на подносе.

Царь Батон нехотя подставил бок.

– Ну вот, – любя проговорила тётка, латая тестом бок племянника, – примите теперь гостей из Шардо в лучшем виде. Прибудет виконт Эклер, даже мадам Безе из Десертии, а также обещали захватить старого графа Штруделя и барона Брецеля. Шпионы генерала Расстегая разведали, что граф Штрудель хранит в своих подвалах необычный рецепт слоистого пирога и никуда без этого свитка не выезжает, – вкрадчивым шепотком добавила она. – Так что, быть может, нам удастся заполучить рецепт на пиру и поднести его Великому Пекарю.