Фёдор Быханов - На столе и за столом

Где был бурьян, цветник там появился. Дровам другое место он нашел.

Ну, жать пождать товарища с Востока для чайной церемонии своей.

Ещё и переспрашивает: «Скока осталось до визита полных дней?».

Вздохнул Ерёма с хитрецой во взгляде: «Не уродился в Поднебесной чай.

Но будет пусть усадьба «При параде». Вдруг, кто другой заедет невзначай…».

Кто не прогуливал уроки анатомии, тот помнит, что программа говорит.

Мол, организм наш от того в гармонии, что из воды по сути состоит!

А вот Фома с Ерёмой в разночтении: – Как это можно – «Из одной воды»?

Когда друзья имеют и влечение к напиткам, доводящим до беды.

Один мешает пиво с «белой» водкою. Другой, не против кофе с коньяком,

Когда и бутерброд простой с селёдкою хмельную мутит голову потом.

Да и лечение – с водой совсем не связано. Фома рассол изводит по утрам.

А у Ерёмы дома все обязаны – квас подавать, коль взять не сможет сам.

О том ещё приятели заспорили: – Под газом, что полезнее всего?

«Оранж» – из апельсинов что спроворили. Иль «Кола» – непонятно из чего?

Тот разговор случился в чистом поле. Их агрегат доставку ждал семян.

Ещё заправщик потерялся что ли? У поваров в работе был изъян.

Никто не вёз обед, да и горючее закончилось у трактора внутри.

И зной полуденный усугубил всё прочее: во фляге не оставив и воды.

Берёзовый был колок, к счастью, рядом. Там тень нашли колхозники себе.

И вспомнили про детства чудо-влагу, которую пивали по весне…

Топор имелся в тракторе Ерёмы. На сеялке Фома нашел ведро.

И там, где зеленели густо кроны, отведали вкуснее, чем «Ситро».

Кто сок берёзовый испил, хотя б однажды, тот понял бы их радость, и восторг.

Когда в колке том утолили жажду, никто похвал иному не исторг.

Потом доставили компот, зерно, солярку. А сев закончив – в оптимальный срок,

В «Сельпо» пошли, потребовать: «К прилавку берёзовый чтоб поставляли сок!».

К весне понятны стали нормативы, в «консервных» предъявляют что делах:

В погребе раздались микровзрывы, варенье, где хранил Фома впотьмах.

И у Ерёмы та же неприятность. Не доложил, знать, сахарку в компот.

За то подстерегла его опасность, когда полез в подполье словно крот.

…Все в синяках, и поголовно в шишках, хотя погибели сумели избежать,

Когда сорвавшиеся от напора крышки, в их кладовых надумали летать.

Салют закончился, едва в подполье с банок закупорки умчались кто куда.

Опять по лестницам спустился к ним подранок, проверить, что испортила беда?

Фоме варенья жалко, несомненно, коль не успел на рынок все снести,

Но прогулявшись в пене по колено, в тазы сумел убыток наскрести.

Залил водой остатки «сладкой жизни». Дрожжей, сколь было, присовокупил.

А чтоб не повторились катаклизмы, не крышки, а перчатки применил.

Когда они за то «голосовали», что завершен брожения процесс,

Фома с супругой гостя и позвали, к тому имея явный интерес.

Провел им дегустацию Ерёма. Зигзагами обратно уходил,

Как в поисках пилот аэродрома, который сам себя и разбомбил.

Его реакция Фоме, как свист на «Старте». Пора, знать, выносить товар в народ.

И он в пылу коммерческом, в азарте устроил винокуренный завод.

Был змеевик придуман не случайно: «Зеленый змий» сквозь трубку пробежал.

И вот уже горит он в ложке чайной, напиток, что вареньем побывал.

У поллитровок внешность без изъяна – на этикетках золото и лак.

А то, что разливается в стаканы, не каждый догадается мастак…

Но все ж нашлась и в этом экспертиза, когда Фомы изъяли самогон

И штрафом обернулась та реприза, что вслед за крышками хотел исполнить он.

С тех пор Фоме уже не до гулянки. А вот Ерёма лишь уроку рад:

Он, ягоду закатывая в банки, нисколько не жалеет рафинад!

На голову подобно снегу нагрянуть может и ремонт.

Хотя зимой готовь телегу, а коль промок, спасёт ли зонт?

Заблаговременно готовить, всё нужно, как ни посмотри

И прежде чем чего-то строить, кирпич и глину завези!

Но у Ерёмы всё иначе: внезапен в их семье уклад.

Коль не исполнишь – жена плачет или берётся за ухват.

А тут взялась за интерьеры, поутру встав не с той ноги.

Велит: «Заменим все портьеры! В «Сельмаг» за новыми – иди!

Купи там, заодно и мелу. Покроем стены в белый цвет.

Вдруг в гости пригласим капеллу на праздничный к себе обед?!

Ещё поправь во двор калитку, чтоб не скрипела на ветру.

И положи такую плитку, ходить, чтоб можно по двору!».

Составил списочек Ерёма и в магазин купить пошел:

Мел – для побелки всего дома, а для навесов – солидол.

Не ожидал, рубли сжимая, в своём рабочем кулаке,

Что выпадет судьба иная: «Сельмаг» их нынче на замке.

Лишь продуктовый магазинчик исполнит повседневный спрос:

Здесь продадут вина графинчик. Отсутствует лишь купорос.

И остальной приклад для стройки тут не укупишь. Вот дела!

Но за прилавком в виде стойки его окликнул вдруг Фома:

«Не огорчайся, друг, напрасно, во всём, что нужно, пособим.

«Молочка» подойдёт прекрасно с предназначением двойным.

Мы «Сливочным» торгуем маслом из масла пальмы в основном.

Так что заменит всяким часом нигрол и даже солидол!

Из порошка – пакет «Молочный». В нём – мел, разбавленный водой.

Им побели: и будут точно – сиять все стены белизной!».

Про плитки, что для тротуара, Ерёма спрашивать не стал,

Коль бакалейного товара годами сохнет «пьедестал».

Спросил Фому он в горьком стоне: «А кушать будет что семья?».

«Всё то, что вырастил в пригоне и в огороде у себя!».

Бутербродное дерево

Кусок сухой не слишком лезет в горло. Вкуснее – смальцем сделаешь его.

А с маслом сливочным – солидным бутербродом такое кушанье всегда назвать легко!

Но в холодильник, сунувшись голодным, достанешь маслице, по твердости – как лёд!

И нужно ждать, чтоб для намазки годным кусочек стал на славный бутерброд.

Так было в детстве, в юности Ерёмы. Лишь повзрослев, он оценил прогресс:

Такое масло появилось дома, хотя с мороза – мажется в присест.

Не аппетитное его названье «Рама» само сошло, весной, как лёд с реки.

Всё «Сливочным» зовут, хотя ни грамма не замерзает, стуже вопреки.

Своим открытием Ерёма поделился с приятелем, державшим магазин,

Чему, однако, тот не удивился: «Продукт теперь не мёрзнет, ни один!».

Фома был сведущ по всему, что ныне к витринам покупателей зовёт

И у него, и даже в магазине, где продают запчасти и тавот!

Он творожок предложил для проверки, головку сыра, колбасы батон.

И белый хлеб, нарезанный под гренки, мороз не брал в свой каменный полон.

Ерёме невдомёк. Затылок чешет. Морозостойкий знает антифриз.