Александр Кузнецов - Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917)

В период турецких войн при Екатерине II существовала особая группа медалей, не входящих в списки государственных наград. Они предназначались для поощрения высоких, особо отличившихся чинов казачества, командовавших во время сражений подразделениями, причисленными к армии П. А. Румянцева. Эти медали с надписями «За службу и храбрость» и «За усердие к службе» заметно отличаются от тех, которыми награждались рядовые казаки наравне с солдатами регулярной армии. Чеканились они преимущественно из золота, больших диаметров — 55–65 мм и предназначались для ношения на шее на орденской ленте. [270] Николаев. Исторический очерк о регалиях и знаках отличия русской армии. Соч. СПб., 1899, т. II, с. 166. Поскольку к этому периоду существовало лишь два вида лент — Андреевская (голубая) и Георгиевская (оранжевая с тремя чёрными полосами), то в зависимости от заслуг медали выдавались с той или иной лентой.

Выполнялись эти награды в отличие от обычных медалей гораздо изящнее, роскошнее, надпись на их реверсе окружал богатый орнамент из различных вензелей, знамён, копий; а в самом верху, над лавровым растянутым венком, изображена голова Марса — бога войны.

Награждение такими медалями велось до 1788 года, о чём свидетельствует письмо Г. А. Потёмкина к А. В. Суворову, где говорилось, что за Кинбурнскую победу «…полковникам двум Донским пришлются золотые медали». [271] Русское чтение, издаваемое Фёдором Глинкой. СПб., 1845, ч. II, с. 253. Эти медали могли быть и персональными. Установить это теперь невозможно. Штемпели их не сохранились. [272] Щукина Е.С. Медальерное искусство России в XVIII веке Л., 1962, с. 103.

Много золотых персональных медалей было выдано запорожскому казачеству во время первой турецкой войны в 1768–1774 годы, [273] Там же, с. 104. но из них в известной нам литературе упоминается только две — это «Войска Запорожскаго полковнику Мандру» [274] Там же. и «Войска Запорожскаго кошевому Кальнишевскому за отлично храбрыя противу неприятеля поступки и особливое къ службе усердие». Последняя была не только золотой, но и «осыпанной бриллиантами». [275] Вопросы истории, 1973, № 12, с. 118.

По старой казачьей традиции награждённые чины завещали свои медали церкви.

С изменением границ России после первой турецкой войны Запорожская Сечь потеряла своё значение южного форпоста и была 4 июня 1775 года ликвидирована. Сам Пётр Кальнишевский, последний кошевой атаман, за намерение перейти к туркам был схвачен и сослан на Соловки, где и умер в возрасте 112 лет. [276] Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. М., 1965, т. XIV, с. 48. Всё имущество церкви Запорожской Сечи было передано в Никопольскую Петровскую церковь, которая в 1789 году была разграблена. «Среди похищенного было большое число золотых медалей запорожских старшин и награждённых „За прусскую войну“, „За турецкую войну“…» [277] Короленко П.П. Церковные древности//Тр. XII археолог. съезда. М., 1905, т. III, с. 48, 49.

Что же это за золотые медали для запорожских старшин? По-видимому, здесь упоминаются шейные медали «Победителю над пруссаками» с портретом Екатерины II, что были выданы девяти полковникам Войска Донского. Но откуда они могли появиться в Запорожской Сечи? Не исключено, что ими могли быть награждены и некоторые высшие чины Войска Запорожского. Считали ведь долгое время, что такими медалями жалованы только восемь человек. Однако позже обнаружился документ о награждении девятого — казачьего полковника Василия Машлыкина. [278] ЦГВИА, ф. 13, оп. 107, д. 120, л. 15. Кстати, эти медали в основном схожи с вышеописанной медалью «За службу и храбрость», разница лишь в тексте наименования.

Казачьими медалями с таким же оформлением награждались и представители Северо-Кавказских казачьих войск. Ю. Б. Иверсен в своих трудах упоминает, например, о том, что одна из персональных золотых медалей была вручена с надписью: «Терских нерегулярных войск произведённому прапорщику Ивану меньшому Горичу за его отличную перед прочими в лёгком войске храбрость и усердие к службе». [279] Иверсен Ю.Б. Неизданные и редкие русские медали. СПб., 1874, № 134. А его отец — старшина Кизлярско-Терского войска за доблесть в сражениях с турками на Дунае в 1771 году (возможно, даже у Вейсмана) получил медаль неименную, по-видимому, — «За службу и храбрость».

Дорогие шейные медали в золоте выдавались не только для задабривания верхушки казачества и не только в качестве поощрения за боевые отличия в войнах с внешними врагами России, но и служили в качестве наград старшинам казачьих подразделений, отличившихся при разгроме крестьянского восстания 1774–1775 годов под руководством Емельяна Пугачёва. «Золотые и серебряные медали» выдавались и тем старшинам иррегулярных войск — башкирских, мещерякских, калмыкских отрядов, которые выступали на стороне правительственных войск против восставших.

Над всеми медалями для казачества работали два русских мастера. Штемпели аверса резал Тимофей Иванов, а реверса — Самойла Юдин.

Затянувшаяся война с Турцией истощала Россию, большая военная сила требовалась и для подавления всё разгоравшегося Пугачёвского восстания, которое охватило огромные пространства Поволжья и Приуралья. Напуганное дворянство толкало царицу к скорейшему заключению мира. Но на переговорах в Бухаресте турки были против условий России. Екатерина II предоставила П. А. Румянцеву все полномочия и даже готова была согласиться с требованиями Турции о запрещении плавания русского флота по Чёрному морю, только бы скорее покончить с войной.

Чтобы заставить султана пойти на уступки, Румянцев решил нанести ещё несколько сокрушительных ударов по его армии. Он тщательно подготовил план действий за Дунаем и сделал так, что наступательные операции стали для турок полной неожиданностью.

Летом 1774 года русские войска переправились через Дунай и 9 июня под руководством А. В. Суворова разбили расположенное в лесу под Козлуджей 40-тысячное турецкое войско. Затем генерал М. Ф. Каменский блокировал главные силы турок и подступил со своими войсками к ставке самого визиря в Шумле.

Действия русских разворачивались очень быстро. Генерал-фельдмаршал П. С. Салтыков нанёс сильный удар под Туртукаем и окружил Рущук. В это время отрядам Заборовского удалось продвинуться далеко за Балканы и разгромить четырёхтысячную группировку противника. Такое решительное наступление русских войск вызвало панику в Константинополе. Турки заторопились с просьбой о перемирии. Но П. А. Румянцев хорошо понимал их намерения затянуть время и использовать его для укрепления своих сил. На их просьбу он дал резкий, категорический ответ: «О конгрессе, а ещё менее о перемирии, я не могу и не хочу слышать… знайте нашу последнюю волю, если хотите миру, то пришлите полномочных, чтобы заключить, а не трактовать артикулы, о коих уже столь много толковано…» [280] ЦГВИА, ф. ВУА, д. 2011, л. 270–271.