Александр Кузнецов - Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917)

Спастись бегством не удавалось. Быстроходные корабли турок нагоняли дубель-шлюпку. Тогда капитан приказал всему экипажу покинуть судно и уходить на лодках к ближайшему берегу. Сам же спустился в крюйт-камеру, заложил фитили в бочки с порохом и стал ждать подхода турецких кораблей. И когда они с обеих сторон зажали русское судно, когда уже янычары с ятаганами стали перелезать через его борта, раздался страшный взрыв — словно взорвался вулкан. Огромное пламя ударило в небо, всё заволокло дымом. Когда он рассеялся, на водах устья Буга были видны лишь плавающие обломки.

Обстановка требовала активных действий русского командования. После очередной потери двух лучших морских офицеров — капитана 2 ранга Верёвкина и знаменитого Ломбарда, который осенью 1787 года громил турецкий флот на галере «Десна», возмущённый Г. А. Потёмкин отстранил Н. С. Мордвинова от руководства за неумелое командование флотом, за халатное отношение к подготовке и снаряжению судов.

Адмирал М. И. Войнович тоже не годился в командующие Черноморским флотом. Он не показывал носа из Севастополя, боясь сражений, а ещё больше шторма. Флоту нужен был такой командующий, который бы мог дать достойный отпор султанской эскадре под Очаковом. Таким человеком был Ф. Ф. Ушаков. В своё время Потёмкин хотел поручить ему лиманскую флотилию и пригласил для разговора к себе. Но Н. С. Мордвинов грубо обошёлся с Ушаковым и не допустил к светлейшему. С гордым презрением флотоводец покинул тогда Херсон и уехал обратно в Севастополь.

Теперь парусный флот в лимане состоял из двух линейных кораблей, трёх фрегатов и восемнадцати мелких судов. Командование ими было передано приглашённому из-за границы американцу, бывшему знаменитому чёрному корсару — Полю Джонсу, прославившемуся в войне за независимость Соединённых Штатов Америки. Его имя было популярно на всех морях и океанах. На русскую службу он был принят в чине контр-адмирала и поднял свой флаг на корабле «Св. Владимир».

Лиманская гребная флотилия была доведена до семидесяти судов и передана под командование иностранца с длинным именем Карл-Генрих-Николай-Отто-Нассау-Зиген, неопределённого происхождения, но безрассудно храброго контр-адмирала. Слово «Родина» для него было пустым звуком. От природы авантюрист, он — дерзкий и самолюбивый — служил во многих странах Европы, понахватал наград, титулов, и все люди для него были только материалом для личного преуспевания. На русском языке он знал всего лишь два командных слова — это «вперёд» и «греби», но в его произношении они слышались, как «пирог» и «грибы». Матросы так и прозвали его между собой.

И вот ему, ещё не подготовленному к сражению, пришлось 8 июня столкнуться с посланным к Очакову сильным флотом под командованием опытного турецкого адмирала — «Крокодила морских сражений» капудан-паши Эски Гассана.

Турецкая гребная эскадра во взаимодействии с четырьмя линейными кораблями и шестью фрегатами сама произвела нападение на гребную флотилию Нассау-Зигена, стоявшую цепочкой на якорях поперёк залива.

Несмотря на неподготовленность к сражению, русские дали такой отпор, что турки потеряли две канонерские лодки и одну шебеку. Успех сражения был определён умелыми действиями отряда гребной флотилии под командованием бригадира Алексиано. Смелой контратакой в правый фланг беспорядочно наступающих галер он привёл их в замешательство. Этим воспользовалась остальная часть гребной флотилии Нассау-Зигена. Она нанесла противнику сокрушительный удар и загнала обратно под стены Очакова.

«Поздравляю с победою на лимане над старым турецким великим адмиралом», [317] А.В. Суворов. Документы. М., 1951, т. II, с. 415. — писал Потёмкину Суворов. Предвидя отступление турецкого флота из лимана, он установил на оконечности Кинбурнской косы две замаскированные двадцатипушечные батареи и ядрокалильную печь. Эти меры впоследствии сыграли важную роль в разгроме турецкого флота. [318] ЦГВИА, ф. ВУА, д. 2415, ч. II, л. 220.

Прошло лишь десять дней с момента первого боя 8 июня. К этому времени из Кременчуга прибыло в лиман пополнение из двадцати двух новых гребных судов.

Накануне сражения, ночью, на лёгкой казачьей лодке, обмотав мокрыми тряпками уключины вёсел, Поль Джонс обошёл под Очаковом турецкую эскадру и на борту флагмана Гассана-паши написал крупными буквами: «Сжечь. Поль Джонс».

Рано утром 17 июня из-под Очакова вышла турецкая эскадра в составе десяти линейных кораблей, шести фрегатов и более двадцати гребных судов с намерением во что бы то ни стало уничтожить весь русский флот. [319] А.В. Суворов. Документы. М., 1951, т. II, с. 415.

Бой начался при слабом ветре. Гассан-паша вывел вперёд корабли с медной обшивкой. Первое ядро подняло столб воды у самого борта флагмана Поля Джонса, и сражение начало разгораться по всей линии. Корабли противников сходились на выстрел. Слабые ветер и течение не давали возможности оперативно маневрировать. Но недаром за плечами Поля Джонса была огромная корсарская школа. Ему удалось развернуть «Св. Владимир» бортом и ударить по турецкому флагману всем лагом. Корабль Гассана-паши потерял управление и сел на мель, отстреливаясь одной пушкой. Другой турецкий корабль, чтобы не столкнуться с ним, хотел отвернуть и тоже уткнулся носом в подводную песчаную косу.

Из просветов между парусными кораблями эскадры Поля Джонса вынырнули гребные суда Нассау-Зигена и устремились к передней линии неприятеля — послышалась команда: «Пирог! Грибы!»

Течение гнало «Св. Владимира» к тем же мелям, где сидели турецкие корабли. И когда корма флагмана Гассана-паши оказалась рядом, рявкнули пушки Поля Джонса, раскатился визг картечи и турецкий флаг с полумесяцем и звездой пополз вниз по мачте. Турки сдавались. Но невзирая на это, Нассау-Зиген шлюпочными брандерами поджёг стоящие на мели турецкие корабли, которые могли бы ещё послужить русскому флоту. Он явно уводил себе призы из-под носа возмущённого Поля Джонса. [320] Яхонтова М. Корабли выходят в море. М.—Л., 1945, с. 167–170.

Гром боя удалялся в сторону открытого моря. Где-то там русская гребная флотилия громила турецкие парусные суда. А здесь, у отмелей, пылали два огромных костра. Корабли горели, разбрасывая искры, огромные языки пламени взметались в небо. На пылающем флагмане метался «Отважный крокодил». Но ему удалось избежать русского плена — он прыгнул за борт и на шлюпке ушёл к Очакову.

Один за другим два страшных взрыва потрясли окрестности, остатки кораблей огненным смерчем взметнулись высоко над водой, и всё это разом рухнуло в воду лимана. Это огонь добрался до трюмов, где хранились боеприпасы турецких кораблей. [321] А.В. Суворов. Документы. М., 1951, т. II, с. 419.