Питер Кроукрофт - Артур, Билл и другие (Все о мышах)

Я расставил ловушки в наиболее "мышастых" изгородях. На второе утро одна из них оказалась захлопнувшейся, а внутри приплясывал от ярости гибкий коричневый зверек, который, когда я с восторгом схватил ловушку, зашипел на меня и стал пронзительно визжать. Следующие два дня я знакомился с контролем над кроликами и с местными жителями, а затем увез мою ласку в Лондон.

Я уже выбрал неподалеку от Ругэма склад, где собирался испробовать свою пленницу. Мешки с зерном там были сильно заражены мышами, и я принялся ловить мышей и метить их, а через несколько дней снова поставил ловушки. По количеству мышей, пойманных во второй раз, я оценил общую численность мышей на складе в семьдесят особей. Эта оценка, конечно, могла не соответствовать действительности, но в любом случае у ласки на ближайшее время дела было вполне достаточно.

Подобный метод может рассматриваться более или менее серьезно только при условии, что ласку, после того как она выполнит свою задачу, будет легко изловить. Оказалось, что добиться этого нетрудно. Надо было только заставить ее считать ловушку своим жильем. Я на несколько дней поместил ее в ловушку "Декхан", снабдив материалом для гнезда. Затем я прямо в ловушке отнес ее на склад и открыл дверцу, чтобы она могла выходить из ловушки и возвращаться в нее, когда ей вздумается. Оставив ласку на складе, я на неделю отправился работать в мышиный дом. За день до возвращения в Лондон я заглянул на склад и спустил затвор ловушки. Но ласки дома не оказалось.

На следующий день она сидела там - толстая и довольная. На полу валялось несколько мышиных шкурок, аккуратно вывернутых наизнанку, однако расставленные затем ловушки показали, что и живых мышей на складе еще вполне достаточно. По всей вероятности, ласка ловила их, чтобы утолить голод, а все остальное время спала. Тем не менее я не сомневаюсь, что мышеед способен выполнять эту обязанность гораздо лучше кошки и, кто знает, возможно, когда мы будем биологически более образованны, ласок все-таки приспособят для такой работы.

Передо мной же возникла неприятная нравственная дилемма. Отвезти ласку назад и выпустить ее под родимой уэльской живой изгородью я не мог, но тем более я не мог ее забить. Не зная, что делать, я некоторое время держал ее в клетке в своем служебном кабинете. Она прожила у меня там шесть месяцев, но все мои посетители дружно жаловались на запах, и в конце концов я преподнес ее Лондонскому зоопарку. Она прожила там три года, а потом я перестал ее навещать.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

- У таких людей нет семьи... Они без роду, без племени, никто о них не заботится...

К середине 1954 года мышиная империя в Суффолке включала уже три здания различной степени ветхости, но с ровными бетонными полами и не пропускающие дождя, ветра и мышей. Благодаря ровным полам было легко устраивать выгородки из поставленных стоймя металлических листов. Я заказал стандартные, загнутые на краях под прямым углом листы с отверстиями для болтов через строго определенные интервалы. Таким образом, я стал обладателем поистине королевского "конструктора", с помощью которого можно было устраивать выгородки любого размера и формы. Высота листов была чуть больше полуметра - мыши взять ее не могли, но мы перешагивали через такие стены без всякого труда.

Новые выгородки мы снабжали стандартным оборудованием, конструкцию которого мне подсказали наблюдения за хозяевами участков в круглой выгородке. Первые ящички из перспекса были малы, а ящики из-под военного снаряжения слишком велики, но вот укрытия для гнезд 30х30 сантиметров - я сколотил их сам, когда кончился запас ящиков, -оказались идеальными. Дна у них не было, и их можно было поднимать и ставить на место, не потревожив гнезд, которые мыши сооружали под ними. Входами служили две щели шириной в два-три сантиметра, расположенные в противолежащих углах (рис. 15 [Fig_15.jpg]).

Кроме укрытий для гнезд, мы расставили по полу порядочное количество препятствий из двух дощечек, сколоченных под прямым углом. Они обеспечивали мышей стенами восьмисантиметровой высоты, позади которых можно было прятаться от погони и на которые можно было забираться. Эти препятствия делили пол на неравномерные участки, словно перегородки в зале, где работают несколько чиновников. Такие низкие перегородки создают ощущение изолированности, хотя на самом деле это только иллюзия.

Предыдущие наблюдения убедили меня в том, что понять расселение и передвижение мышей в однородной среде при избытке корма мы сможем, только когда будем лучше знать "Общественную организацию" таких колоний. Создавалось твердое впечатление, что решающим фактором в расселении мышей было их поведение по отношению друг к другу. При изобилии корма и убежищ именно агрессивное поведение могло определять, куда уходят мыши и когда они туда уходят.

Нам особенно хотелось получить сведения о распаде "сверхсемей" Эйбла. Когда именно брат восстает на брата (или на отца) и обзаводится собственной маленькой династией? Через какой срок мышь, вернувшуюся из странствий, встретят в родных местах как чужую? Вот на какие вопросы мы собирались получить ответ, когда создавали сходные колонии в нашем третьем здании, получившем название "Новый колледж".

Мы поставили там одиннадцать выгородок и поместили в каждую самца и двух самок. С подсадкой второго самца начались бы драки, а нам были нужны мирные семейные группы. Две самки, по нашим расчетам, должны были обеспечить быстрый рост численности колоний, и мы надеялись, что самец ничего против иметь не будет. Мы полагали, что на этом этапе самки тоже уживутся мирно. Позже три выгородки были разобраны - в одной умер самец, в других размножение подвигалось медленно, а нам было нужно дополнительное место для остальных, быстро растущих колоний.

Мыши были впущены в выгородки в октябре 1954 года, и я уехал за границу, поручив Фреду производить ежемесячные проверки до моего возвращения уже в новом году. Мы не ожидали каких-либо интересных событий в течение зимы - наверное, потому, что местные грызуны, как нам было хорошо известно, зимой не размножаются, и подсознательно мы ждали того же и от домовой мыши.

Первый визит в Новый колледж Фред нанес 7 декабря; после этого он отправлялся туда каждые две недели возобновлять запасы корма и воды, а также осматривать обитателей (через посещение). Каждый раз он по нескольку часов наблюдал за выгородками, сидя на стремянке. Вскоре стало так холодно, что мыши позатыкали отверстия укрытий над гнездами сеном и ватой. И порой за все время своего визита Фреду удавалось увидеть только какой-нибудь серый нос с красным кончиком, на мгновение высунувшийся в щелку. Однако размножение уже началось: к 20 декабря появились пометы в выгородках № 3 и 4, а вскоре после этого - в выгородках № 5, 8 и 11.