Григорий Лапшин - Автостопом через Африку

Решили с Кротовым съездить в северные города, навестить русских врачей в Ндоле и узнать о работе пограничных переходов в Конго. По слухам, там происходили всякие безобразия с партизанами, а точной информации ни у кого в Лусаке не было.

Когда выписывались из храма, хитрый монах хотел прибрать к рукам наши 20 долларов, в виде «пожертвования». Но мы его пристыдили и деньги вернули.

От выезда из города нас забрал в свое чрево грузовик с мешками сахара. В фургоне не было задней стенки и мы могли фотографировать Замбию, сидя на сахаре. Но грузовик имел одно неприятное свойство — через каждые десять минут у него начинала гореть покрышка заднего колеса. Неисправность была неустранима, и каждый раз, когда едкий черный дым заполнял кузов, пассажиры стучали водителю, брали ведром воду из ближайшей лужи и заливали пожар.

После этого ехали дальше до следующего возгорания. Во время очередного пожара прогорела камера и грузовик встал посреди леса на неопределенное время. От нашей помощи водитель отказался, мы отошли на 100 метров и стали ловить новую машину на север.

Неожиданно остановился инкассаторский броневик. Сбоку открылась дверца и оттуда высыпало пятеро полицейских с бейсбольными битами(!) в руках. «Решили что мы террористыграбители и сейчас будут карать!» — мелькнула у нас догадка. Но полицейские только хотели предложить нам подвоз. Вот это да — в банковском сейфе еще никто из нас не ездил!

Стульев для нас не хватило и пришлось сесть на железные ящики с деньгами. Ящики были приварены к полу, заперты на замок и опломбированы. Так что унести их можно только вместе с грузовиком и полицейскими. Мы рассматривали внутренности кузова-сейфа, кнопки сигнализации, бронированные стекла и бойницы для отстреливания нападающих.

Через 20 километров грузовик-сейф остановился на банановом рынке и … попросил с нас плату за проезд. «Ребята, да вы что!? На деньгах ездите и еще таксизмом зарабатываете?! Да это вы нам денег должны дать — у вас их, вон, сто килограммов!» — Отшутились мы и покинули грузовик. Полицейские обиженно залезли внутрь и укатили.

В следующей машине, которую мы застопили, за рулем сидел сам Шведов, рядом его жена и собака. Оказывается, они тоже решили, «глядя на нас», попутешествовать, но уже через пять километров куда-то сворачивали. Посмеялись неожиданной встрече и передали привет ИТАТАССу.

В следующей машине нас подвозил большой любитель грибов. Но собирать грибы ему было не нужно. Туземцы сами собирали в окрестных лесах обильные после дождей грибы, и выносили их на продажу к трассе. Вдоль дороги стояли подростки и протягивали в руке самый красивый гриб. Остальные висели у них на плече, надетые на длинный и гибкий прутик.

Водитель торговался с каждым грибником, но и тех денег, которые получали подростки им хватало, чтобы несколько дней кормить семью. По крайней мере, так заверял нас водитель.

Многие люди спрашивают нас, какую религию мы исповедуем. Кротов с чистой совестью говорит что он православный христианин. Я же, поддакиваю только потому, что не хочу пускаться в пространственные суждения на малопонятном языке. Но после путешествия по арабским странам, мы настолько прониклись уважением и благодарностью к мусульманам, что завидев теперь где-либо купол мечети, или просто цитату из Корана на стене арабской лавки, мы говорим друг другу: «Смотри, там наши Братья по Вере!»

Что же касается экваториальной Африки, то здесь сотни конфессий и религий боролись за отлучение местного населения от язычества. Мое мнение таково, что лучше всего было бы оставить африканским племенам их местные культы и верования, ибо они лучше всего подходят для конкретных людей в конкретной деревне. Можно сказать, что они выработались в процессе своеобразной «эволюции религий» путем естественного отбора. Но западные проповедники не верили в эволюцию (да и сейчас не верят!), и считают, что лучше всего обратить «язычников» в ту церковь, которая дает им (проповедникам) на эти цели деньги. Если в Кении и Танзании еще видно было влияние мусульманской и индийской культуры, то в странах центральной и южной Африки, католики сделали все возможное, чтобы прибрать души (а заодно и земли и прочие богатства) к своим рукам. Во многих случаях это удалось настолько, что даже после десятилетий независимости, местные власти терпят в своей стране белых проповедников.

Например, в Лусаке можно встретить сразу несколько церквей на одной улице. Все они, зачастую, принадлежат «конкурирующим фирмам», т. е. до сих пор идет борьба за души и тощие кошельки прихожан. (Кстати, примерно тоже происходит сейчас в России.) Храмы, миссии, приходы в домах, молельные сараи и просто алтари под открытым небом попадались нам намного чаще, чем школы и учреждения медицины. Чаще всего церковь полна черных прихожан, а пастор — единственный среди них белый человек.

Что же касается нас, то мы разделяли все эти конфессии только с точки зрения пользы для вольного путешественника. Ведь в каждой священной книге непременно присутствуют золотые слова о том, что нужно помогать ближнему, делиться со страждущим, пускать на ночлег путников и подкармливать путешественников. Этот «пунктик» церковники вписали, конечно, не для нас, а «под себя», ибо во времена оные, сами проповедники путешествовали методами аналогичными. Теперь же, Антону Кротову, как мне кажется, доставляло большое наслаждение уличить очередного проповедника в неисполнении этих заповедей, или, в случае успеха, воспользоваться «чем Бог послал».

Вот и в городе Kabve Антон предложил обратиться в ближайший храм, а если там не получиться, всегда можно пойти в следующий — от ворот каждого храма видны два-три «конкурента».

В первой от центра городе церкви служба закончилась и пастора уже не было. Несколько прихожан вызвалось проводить нас к священнику домой. Совершив сей правильный поступок они существенно помогли нам, ибо пастор вряд ли откажет в помощи путешественникам, на глазах у своей паствы.

Дом священнослужителя был огромен и шикарен. Имелся даже 25-ти метровый бассейн.

Новенький мотоцикл «Харлей» стоял на паркетном полу в холле. Когда Кротов завел свои длинные речи о нашем пути, прибедняться хозяевам было уже бессмысленно. Пастор позвал прислугу, нам организовали душ, комнату для ночлега и ужин. Комната, конечно, была самая убогая. Мотоцикл ночевал куда лучше. Но, уж раз такую комнату нам «Бог послал», значит поставим от комаров палатку прямо на полу и ляжем спать. Впрочем, мы уже давно привыкли к своим коврикам и спальникам настолько, что ни на что их не променяли бы.