Григорий Лапшин - Автостопом через Африку

В 5-30 мимо палатки прошел человек и ничего не сказал. В шесть часов пришли еще двое:

— Эй! — Трогают палатку сверху. — Кто тут?

— А кто тут? — Отозвался я изнутри. Просители сначала испугались, потом удивились, потом рассмеялись.

— У тебя проблемы?

— У меня все хорошо. Я тут сплю. — Бодро отвечал я.

— Ха-ха! Спит! Посмотри, нашел себе гостиницу…

Зрителей стало больше, они расселись вокруг и стали ждать продолжения аттракциона. Не обращая на них внимания, я собрался и пошел, вдоль реки, в город. На краю Асуана была стройка, возле домика-сторожки три араба готовились завтракать, только что закончив утреннюю молитву. Меня сразу зазвали завтракать. Оказалось, что в домике можно не только умыться, но и принять душ! Вот так сбылись заветы Кротова: «Ночевка на улице не дает вам возможности поесть и помыться, но ведь поесть и помыться вы можете и завтра!» Умытый и довольный я показывал арабам свою «путевую грамоту», фотографии России, а они все подкладывали мне горячую фасолевую кашу («фуль») с бутербродами и радовались, какого дальнего путешественника им послал Аллах в столь ранний час. Угощатели не отпускали меня до самого открытия пароходного офиса. Когда я доехал туда на бесплатном такси, то услышал:

«Билеты продавались до вчерашнего дня. Сегодня только в порту. Пароход отходит в 13 часов, езжай туда и покупай»

В 10 часов пошел гулять по городу, имея целью потратить в бедняцких кварталах оставшиеся египетские фунты. Еще в Каире я обменял деньги на пароход и на еду. Еще почти столько же мне подарили различные богатые арабы за последние два дня. Теперь же, нужно было потратить остатки этих средств, чтобы уехать в Судан с пустым кошельком.

Здесь нужно объяснить читателю, что попадание из Египта в Судан возможно ТОЛЬКО на пароходе с билетом. Сухопутная граница была официально закрыта для всех, а по слухам, даже заминирована. Конечно, невозможно закрыть тысячу с лишним километров Сахары, наверняка там ходят караваны контрабандистов. Но вот иностранцев не пускают южнее Асуана, это точно. Даже в египетский город Абу-Симбел дорога для иностранцев закрыта. Кроме парохода, другого сообщения по озеру Насер нет, это наши «спортивные» автостопщики Шарлаев и Шулов выяснили еще в прошлом году. Так что, все путешествующие через Африку люди, как песчинки в песочных часах, собирались раз в неделю на этом пароходе. Некоторые называли его «паром», что в принципе, на мой взгляд, неверно, ибо никакой транспорт въехать не него не может. Говорят, несколько лет назад, экспедицию на мотоциклах втащили на палубу по частям и за огромные деньги. Подобно прочим, и участники нашей экспедиции должны были встретиться на этом пароме в количестве трех человек. Другая тройка, переправилась в Судан еще неделю назад, и с ней мы встретимся лишь в Хартуме.

Пока же, я тратил египетские деньги на мороженное, сладкие пончики, хлеба и даже купил пару египетских трусов за 6-25. Мне помогало то, что я знал истинный уровень цен и умел торговаться по-арабски. Обычно, жадные египетские торговцы называли иностранцу цену в 5- 10 раз выше «нормальной».

Вот типичный случай «торговли по-египетски».

В маленьком магазинчике на арабской улице продают сок из сахарного тростника.

Мальчишка-подручный загружает в большую блестящую соковыжимальную машину стебли тростника, машина урчит и крутит колеса, снизу вываливаются отжатые стебли, в специальный контейнер стекает мутный белый сок с тростниковой мякотью. Торговец бросает в емкость лед, черпает оттуда кружку и продает за 25 египетских копеек. Это я знаю, что по 25. Но торговец видит перед собой белого мистера и загибает цену, в надежде облапошить туриста.

— Один стакан — три паунта. — Египетские фунты они почему-то упорно называют «паунты».

— Это не настоящая цена. — Я делаю вид что разворачиваюсь.

— Хорошо — один паунт, только для тебя.

— Это стоит 25 пиастров. Ты меня не обманешь.

— Нет, это стоит минимум 75.

— Всего хорошего. — Я уже прошел дальше по улице шагов десять, когда меня догоняет его мальчишка-подручный и теребит за штанину.

— Эй, мистер! Вернитесь, он согласен! — Возвращаюсь.

— Ну, что согласен на 25?

— Согласен на 50. Дешевле не бывает. — Торговец уже сам понял свою ошибку, но сдаваться не хочет и лишь улыбается в усы.

Тут, некстати для него, подбегает еще один пацан с улицы, кидает на поднос бумажку в 25 пиастров и берет стакан сока. Точно такую же бумажку я заранее держу в кулаке. Тут же хватаю малого со стаканом за руку, по хохот всей базарной толпы, я демонстрирую торговцу купюру на подносе и еще одну, такую же, у себя в кулаке. Бедный ребенок не придумывает ничего лучше чем пролепетать «двадцать пять» и победа наша!

В тот день, гуляя по задворкам Асуана, я в первый и единственный раз за все путешествие заблудился. Я помнил что трасса через сюрреалистические скалы выходила где-то из юговосточного угла города, но сколько я не забирал на восток, никакой магистрально дороги не нашел. Все попытки спросить что-либо со словами «дорога» и «порт» у местного населения оканчивались попытками посадить меня в маршрутку. Изрядно намаявшись по жаре, к 11-ти часам я согласился-таки на бесплатный подвоз неизвестно куда. Оказалось, что эта маршрутка имела конечным пунктом станцию железной дороги, где в 11–30 подошел пригородный поезд до порта. Таким образом, я все же успел познакомиться в последний день и с египетскими железными дорогами. Пассажиров в вагоне было не много, стекол не было совсем, сиденья и двери железные (дерево в Сахаре — предмет роскоши!), контролеров или проводников тоже не наблюдалось.

В 12–00 приехали прямо в порт. Возле будки-кассы встретил Сергея Лекая и Олега Сенова.

Они напрасно прождали меня вчера возле «старого» почтового офиса и заночевали в тех самых скалах, которыми я восхищался на закате. Сегодня утром они уже успели искупаться в водохранилище (озере Насер) несмотря на крики всех окрестных полицейских, что «очень опасно! Крокодилы!», но, такого монстра путешествий, как Сергея, даже черти побоятся трогать.

В будке мне продали на 88 фунтов три бумажки: 1. Билет на пароход. 2. Квитанцию об уплате выездного сбора 3. Талон на питание во время плавания. При этом мы поочередно попытались разрушить этот комплект с целью экономии, но удача не улыбнулась нам.

Когда нам уже поставили выездные штампы в паспорт, Лекай обнаружил у себя еще не потраченные египетские деньги и побежал в магазин за хлебом. Мы же, вдвоем, пошли на пароход занимать места. Неожиданно, у входа на пристань обнаружились еще двое египетских полицейских, которые пытались содрать с нас еще два фунта «непонятно на что». Поскольку и билеты и паспорта у нас были в руках, мы просто послали их подальше, объяснив на трех языках что египетских денег у нас нет ни пиастра.