Григорий Лапшин - Автостопом через Африку

Когда «генерал» меня высадил и уехал, я попытался найти какого-нибудь нищего или попрошайку, чтобы одарить бананами. Но, удивительное дело! Даже в бедняцких окраинах Хартума я не нашел никаких бомжей или детей-попрошаек. Все вокруг при деле, никто не обращает внимания на белого человека с рюкзаком, который удивленно озирается по сторонам с охапкой бананов в руках.

В белом «Мерседесе» подвозят два очень высоких и черных молодых суданца, родом из северных провинций. Вот их-то и одариваю бананами, прямо в машине. Довезли до выездного поста ГАИ, как это часто бывает и в России, высадили, развернулись, и поехали обратно в город.

У меня нет «регистрации» и «пермита» (разрешения) на перемещение куда-либо. Поэтому спешу пройти пост пешком. Но заметили, и вдогонку выбежал из поста человек в белой рубашке и гражданских штанах. Я помаленьку ускоряю шаг, он догоняет только через пол километра от поста.

— Стой, стой! Иностранец! — Окликает на бегу, запыхавшись.

— Здравствуйте. В чем дело? — Отвечаю ему, развернувшись навстречу.

— Документы… документы покажи! — Человек удивлен, что я обращаюсь к нему по-арабски.

— А ты кто такой? Зачем я тебе документы буду показывать?

— Я — офицер полиции! Дай мне посмотреть твой паспорт и разрешение на выезд из Хартума.

— Откуда я знаю, что ты офицер? Формы у тебя нет… покажи сначала свое удостоверение! — И мы тоже не лыком шиты! Ишь ты, и не с такими в Египте дело имели!

— У меня нет с собой удостоверения. Оставил на посту. — Человек уже понял свою оплошность, и лихорадочно соображает, что предпринять.

— Ну, братец, это не разговор! Нет удостоверения — нет паспорта. До свидания. — Судан, слава Аллаху, не Египет, можно смело разворачиваться и идти своей дорогой.

Сменив множество маленьких машин, к одиннадцати часам ночи в кузове пустого грузовика доехал на развилку Wad-Medani. До этого, водитель не подбирал голосующих. Но здесь я слез и в кузов сразу набилось больше десятка автостопствующих арабов.

На повороте АЗС без электричества. А душ у них есть? Позади домика с табличкой «petrol- office», прямо на улице, у штабелей пустых бочек, спят на двух кроватях ночные сторожа.

Случайно разбудил их звуком своего фонарика-жучка. Показали тесную душевую комнатку, где я и смыл пыль грузовиков при свете луны и звезд через открытую на улицу дверь.

— Что это такое, удивительная штука?! — Рассматривают мой фонарик.

— Это русский фонарик. Без батарей. — Гордо заявляю я.

— Не ужели?! Как это фонарик может быть без батарей?

— Показываю. Делаешь «вжик-вжик» и светит. — Сжимаю рычаг его рукой.

— О, чудо! Продай! Сколько стоит? Наш хозяин даст тебе любую цену!

— Не продается. Мой путь весьма долог, а без фонарика я не смогу искать ночлег.

— Оставайся ночевать у нас. Принесем еще одну кровать!

— Нет. Спасибо. Я найду ночлег в деревне. — Уж очень им понравился мой фонарик.

Хотя по Шариату за воровство отрубают руку, но лучше уж не провоцировать…

Прошел два крайних темных дома. Стекол нет, двери заперты. Решил, что это новостройки и поставил палатку, зацепив оттяжки за забор одного из домов и молодую финиковую пальму.

Неожиданно, из-за забора меня увидел ребенок и поднял крик ужаса. Прибежало все разбуженное семейство новоселов. Когда объяснился кто такой и что делаю, последовали различные предложения: 1. Пойти ночевать в дом. — Отказался, ибо уже разложился и помыл ноги. 2. Взять воды, для утоления ночной жажды. — Попил и вернул с благодарностью. 3. Взять подушку… 4…5…9…10. Поставить чай или разогреть плов с лепешками. С трудом отделался от всех предложений, торжественно пообещав, что утром приду к ним на завтрак.

В два часа ночи снова будят с фонарем:

— Вода! Вода! Проснись, мистер! Холодная вода! — Хозяин семейства тормошит палатку снаружи.

— Все хорошо. Я сплю. Ничего не надо. — Бормочу сквозь сон привычные еще по Египту фразы.

— Нельзя спать! Вода! Нельзя спать! — Еще больше нервничает человек.

— Нет проблем. У меня есть вода. Спасибо. Идите спать. Завтра чай. — Высовываюсь из палатки и демонстрирую ему свою бутылку, не разлепляя сонных глаз.

Но мои уверения не подействовали на обеспокоенного человека, и он убежал в дом звать на подмогу жену и старших детей. Вслед ему ночное небо осветила молния и я догадался, что значит «холодная вода — спать нельзя!». Мигом проснулся, схватил манатки в охапку и перенес в захламленную комнату с голыми каменными стенами и без стекол на окнах. В комнате этой обитали ночью следующие персонажи: муж и беременная жена, слепой малоподвижный дедушка, два пацана лет 8-9-ти, две девахи лет 16-17-ти, мальчик и девочка лет четырех-пяти, щенок двух месяцев, курица и петух, цыплята 5-10 дней, комары (малярийные?) — не знаю сколько точно живут эти кровососы. Во время ночной грозы все скулили, пищали, бормотали молитвы, плакали и шептались… ужас! Кое-как поспал, забравшись в спальный мешок и положив на лицо сетчатую майку.

В шесть утра, 15-го сентября 2000-го года, прямо в комнате где спали все, начал кричать петух. Удивительное дело — никто его не убил, так и кричал, пока не охрип. Потом под мою кровать побежали цыплята с курицей и щенок за ними. Встал, совершенно разбитый, в 7 утра.

Хозяева не отпустили, пока не накормили завтраком. На прощанье сфотографировал, как хозяин нового дома изготавливает кровать — оплетая цветным проводом металлический каркас.

Местность вокруг изменилась неузнаваемо — дожди здесь уже обычное явление. Грунтовые дороги разбухли от влаги, и жирная глина налипает на обувь килограммовыми лепешками.

Вокруг — плоская равнина с колючими деревьями и пучками зеленой травы, блестят лужи с дождевой водой.

Центральная Африка. — Гедареф. — Белая женщина. — Автостоп нераздельной шестеркой.

— Автостоп нераздельной сорокашестеркой. — «Альйом сияра иля Галабат — фи?»— Тракторист — деньгопрос.

Ровно в 8-00, попив чай с начальником заправки, подсаживаюсь в кабину «Тойоты», которая едет из Хартума в Kassalu. Стекло с правой стороны запачкано белой краской, благодаря чему на полицейских постах меня не замечают, и едем без задержек. По сторонам потянулись затопленные поля — ночной ливень здесь был намного сильнее. Стали попадаться островки леса — деревья тоже стоят в воде — очень необычно смотрится после бескрайней желтой пустыни на севере.