Валентина Плешакова - Русская печь. Багеты, карнизы, рамы...(Сделай сам №2∙1996)

Кладка свода начинается с шестнадцатого ряда и трудна тем, что кирпичи подтесывают по форме кружала (работать на глаз нецелесообразно, поскольку кирпичи из кладки будут без конца выпадать). Закончив свод и под, делают выравнивание рядов кладки, настилают полоску стали и перекрывают окно шестка.

Рис. 16. Кладка подпечья усовершенствованной (с плитой в шестке) русской печи :

а— общий вид; б— 1-й ряд; в— 2-й ряд; г— 7-й ряд.

1, 3—подпечки; 2 — 1-й ряд коренной дымовой трубы; 4— зольник плиты; 5— упоры

В семнадцатом ряду оставляют место для боковых печурок и с левой стороны фасада делают самоварный душник, который укрепляется кирпичами восемнадцатого ряда, для него возникает канал 7x27 см. Кладкой девятнадцатого ряда перекрывают самоварный душник. У боковых печурок образуется задняя стенка. Сами печурки будут высотой в три ряда

Печурки перекрывают в двадцатом ряду, который оказывается повыше свода. Все пространство от свода к внешней стенке засыпают песком, мелким щебнем и обмазывают глиной. В следующем ряду образуется плоскость всей печи, кроме основания щитка. Щиток формируют, руководствуясь схемой.

Основных материалов на эту печь понадобится чуть больше, чем на простую, — 945 штук красного кирпича и 150 штук огнеупора, 0,7 куб. м красной глины и 0,8 куб. м мелкого качественного песка, 100 кг цемента и 50 кг извести.

Своими достоинствами отмечены усовершенствованные варианты русской печи со щитком. Подробные схемы их кладки, воспроизводимые в нашей статье, при определенных навыках помогут сложить печь избранной конструкции.

Расходы материалов нетрудно прикинуть самому, помня; что дешево с первого раза, потом требует много ремонта и новых затрат.

Входящему в село человеку в первую очередь бросаются в глаза побеленные печные трубы над крышами домов на каждом порядке улицы. А когда печи топят, эта картина трогает крестьянскую душу непередаваемо глубоко. Такие переживания описал Василий Белов в романе «Кануны»: «Носопырь огляделся. Вверху на горе десятками высоченных белых дымов исходила к небу родная Шибаниха. Дымились вокрут все окрестные деревеньки. И Носопырь подумал: «Вишь оно… Русь печи топит. Надо и мне…» Дым, очаг, дом, родная деревня, отечество неразрывны в народном сознании. И пусть, что изба, что печь у каждого на отличку, как характеры деревенские, но все вместе они — общество, как много таких деревень и городов — страна, Россия.

Рис. 17. Флюгарка

«Знай наших!» — с этим принимается мастер за любую работу, а в том, что ладит наполю, на век, расстарается наособицу. Для защиты от сильного ветра, который опрокидывает дым и глушит тягу, хозяин ставил, бывало, на трубу насадки из железа или керамики с флюгарками и колпаками. Флюгарки и сейчас живы в Городецком, Ковернинском, Балахнинском районах Нижегородской области и в северных краях России. Делали их из толстой листовой стали, а уж форм совершенно причудливых. Можно всю округу обойти, нет одинаковых. И многие — настоящие произведения искусства.

Эта красота с улицы видится. В избе ж взор приковывает печь, украшенная так, как позволили фантазия хозяев дома и их карман. Обычно стремились расположить печку поаккуратнее, убористее, чтобы не выглядела она толстой расхристанной бабой. В самом скромном жилище на зеркале печи красной глиной наносили незамысловатый узор, сверху рисовали петухов. Люди посостоятельнее расписывали красками на молоке и саму печь, и стены дома. Непременный атрибут печи составляли яркие цветастые занавески, которыми загораживали лежанку.

По тому, как содержалась печь, определяли, хороша ли хозяйка. И кто же не дорожил своей репутацией! Печь в доме сияла чистотой, была белоснежной. Каждую неделю ее подбеливали снаружи, чистили внутри. При первой возможности облицовывали глазурованной плиткой или изразцами. При такой отделке больше, чем чистотой и прочностью, печь радовала как ни с чем не сравнимое украшение жилища.

С первобытного времени кузнечное и гончарное дело были самыми важными и почтенными ремеслами. На территории Древней Руси археологи обнаружили различные изделия местных мастеров, которые, помимо домашней посуды, украшений, игрушек, изготавливали из глины кирпичи разнообразнейшей формы и расцветок, облицовочные глазурованные плиты и печные изразцы, изразцы мозаиковые с позолотой. Тогда же, судя по находкам, в отличие от облицовочной плитки печной изразец приобрел форму длинной рюмки.

Русские мастера владели искусством изготовления изразцов еще в X веке, позднее эту разновидность самобытной гончарной техники развивали в Новгороде и Пскове. В записках строительного дела, дворцовых книгах и описях дворцовых построек, а также в многочисленных мемуарах иностранцев содержатся любопытные свидетельства высокого художественного уровня российских умельцев «израсщатых дел».

В XVI–XVII веках распространение получили изразцы одноцветные — белые, синие и зеленые — и «узорные». У этих по основному зеленому или синему фону («грунту», «земле») своим цветом и выпукло выводился «узор». Понятно, белые изразцы, гладкие, без рисунков, были проще в изготовлении и потому дешевле. Облицованные ими печи носили название «обращатых» или «мурамленных». Тем не менее по бытописанию наших известных историков, такие печи служили признаком состоятельности. В народной песне о богатом купце Терентьеве говорилось, что у него:

Печи, выложенные зелеными изразцами, и назывались зелеными, независимо от того, однотонные они или узорные. Еще более по тем временам престижными считались синие изразцы — «ценинные». Ценинные печи и изразцы ценились всего дороже.

Рис. 18. Печные изразцы:

а— прямые; б— угловые

Всевозможные глазурованные изразцы тоже звали «мурамлеными» или «муравлеными», а чаще — «поливными». С петровского времени у такого изразца появился синоним в названии, его стали именовать кафелем.

На изразцы брали ту же глину, что и на кирпич, только очищали ее очень тщательно. Сначала в особых формах обжигали глиняную массу — «лицо» изразца приобретало основной фон. Затем в небольших двойных тигельках растирали и расплавляли цветную мураву. Ее разливали по рисунку в углубления на «лице» изразца, отчего «узор» становился выпуклым. Мураву добавляли в несколько приемов, всякий раз одного цвета, дожидаясь просушки поливы, чтобы каждая краска легла в разноцветном рисунке по своей линии. В конце обработки изразец отправляли в обжигательную печь, мурава здесь плавилась, становясь стекловидной массой. Затем изделию еще предстояло медленно остывать.