Валентина Плешакова - Русская печь. Багеты, карнизы, рамы...(Сделай сам №2∙1996)

Для самоварника выводят отдельный канал, которому обязательно нужна задвижка, иначе зимой самоварник так будет вентилировать дом, что никаких дров не напасешься.

Гордость хозяйки — справная, «по руке», кухонная утварь и посуда. От многих предметов этого кухонного хозяйства одни поотвыкли, а иные и не видывали вовсе.

В русской печке пища готовилась непосредственно на огне, на жару. Голыми руками горшок в печь ни поставить, ни достать, да просто не дотянешься до топки через шесток. Тут хозяйку выручает ухват, на юге его называют рогачом. Он и впрямь выглядит металлической рогатиной на длинной палке. Ухватов было несколько: побольше, поменьше — под посуду разного размера.

Сковороды брали сковородником, или чапельником. Нечто похожее выпускалось еще недавно — как съемная ручка к крытым сковородам. По поводу предметов кухонной утвари народ не поскупился на меткое словцо. Про ухват (рогач) говорят, например: «Либо каши горшок, либо рогача в бок», «Хвать за ухват, ан в люди бежать», «С ухватом баба — хоть на медведя». Цепь образов возникла даже вокруг прозаической кочерги (крюки, клюки): «Кочерга в печи хозяйка», «Старого лесу кочерга», «Не боится огонь кочерги». Досталось внимания тут и совку — небольшой лопате с желобком, которым орудует хозяйка в топке и поддувале: «Совок в бок», «И масло совком пытают» (доставая изнутри для пробы). С пекарной лопатой, а ею подавали тесто в печь и доставали хлебы, также связано много точных сравнений: «Мужик богатый, гребет деньгу лопатой», «Всякого жита по лопате», «Слово по слову, что на лопате подает». Замечено: «В подпечье — полено большак». Пук березовых веток, хвойника или гусиных перьев, которым обметали под перед посадкой хлебов, — помело — стало героем ядовитых пословиц: «Бабий язык — чертово помело», «У бедного мужика — борода клином, у богатого — помелом», «Ноги колесом, голова помелом, руки веником».

Старейшина кухонной утвари — таган, таганец, таганок, тагарка — пользовался всеми правами гражданства. Этот железный обруч на ножках служил подставкой под котел, чугун и всякую посуду, в какой стряпали еду прямо на огне, хотя знали, что «шестковая стряпня дымом пахнет». Таган шел в дело в основном летом, когда огонь разводили на шестке, а саму печь не топили.

Подбором кухонной посуды хозяйка регулировала передачу тепла и нагрев пищи. Потому посуда была сложных и пластичных форм, с толстыми стенками, из чугуна или глины. И лишь в конце XVIII — начале XIX веков, когда появились чугунные литые плиты с конфорками, изолировавшими открытое пламя, емкости для приготовления пиши стали более тонкими и цилиндрическими. Но чугунные плиты долго крестьянам были не по карману, и они применяли посуду из литого чугуна, глины и дерева, в которой хорошо и равномерно держалось тепло.

Разнообразие крестьянской посуды поражает воображение, еще больше — словотворчество вокруг нее. Простейший пример — чашка, каждый из нас легко вспомнит с десяток других ее синонимов — названий, любовно придуманных, оплетенных венком пословиц и поговорок.

Самый расхожий из посуды — чугун или чугунок, чугунчик — литой чугунный горшок. В былые времена по деревням чугунные изделия (котелки, чугунки, сковороды) продавали чугунщики. В ходу были и естовые, то есть пищеварные, котлы из чугуна, либо из железного листа. В этом сосуде с округлым дном и небольшим раструбом стряпали на много едоков. Самый большой котел назывался «казан», «казанок», «казанец». («Голова с пивной котел, а ума ни ложки», «Мужика семь лет в котле варить», «Шел я мимо, видел диво: висит котел в девяносто ведер» (месяц).

Особая статья — горшки глиняные: круглые и широкие — для варки пищи, широкогорлые — для молока. Кринки, глечики, махотки, бадейки — каждый вид молочной посуды предназначался для определенной операции. В топнике, разумеется, топили молоко, а сметану делали в горшке с решеткой и рыльцем (рыльник). Топница (сосуд побольше топника) использовалась для перетопки масла. В топничке (маленьком горшке) растапливали масло, сало. Мастер, который делал горшки, назывался горшеней, горшечником.

На полке у хозяйки были и глиняный естовник, естальник (от слова «ести») — большой горшок для щей; макитра, в которой терли мак; макальщик — горшок с маслом или сметаной, куда макали блины и оладьи; иногда в доме держали горшок с длинным горлом — «горлач» — и другую глиняную посуду. Горшок в руках, на столе, на печи, а слово о нем — на языке: «Щей горшок, да сам большой», «Гора с горой не сойдется, а горшок с горшком столкнется», «Мал горшок, да мясо варит», «Не наше дело горшки лепить, а наше дело горшки колотить», «Мал горшок, да угодник», «Горшок с котлом не наспорится».

Большой глиняный или чугунный горшок в форме репы, с узким дном знали как корчагу, макитру. Корчажное, то есть вареное в корчаге, пиво, мед, щи. Корчажничать — пивоварничать, варить брагу, угощать: «Пропадай корчага и с брагою». Корчажник — гончар, который делал корчаги для варки пива.

Жаркое и пироги сажали в печь на противне — четырехугольной сковороде из листового железа. На круглых чугунных сковородах в печном жару тесто запекалось сразу сверху и снизу. Стряпня особенно удавалась, когда мука нужного помола да хорошо просеяна. Сито и решето у хозяйки всегда под рукой, пока мельницы не появились, зерно мололи вручную, толкли в ступе (ступке, толкушке, итоге) — чугунной, медной или выдолбленной из дерева. И позже ступа выручала, когда требовалась крупа, дробленка из зерна: «Не ест ступа толокна, а мир кормит».

В кухонной утвари из посуды, как украшение стола, хозяйка выделяла кувшины. Они носили разные названия — кулган (кубган, кумган — медный с рыльцем, ручкой и крышкой). В семействе глиняных — коноб, кухоль, кухлик, горлач, балакир и т. п. («Не велик кувшин, да емок»). Встречался в виде кувшина глиняный рукомойник — гилек.

Жители не только лесных районов предпочитали посуду из дерева. Прежде всего в хозяйстве требовалась дежа, или квашня, заторник — емкость, в которой квасили и месили тесто на хлебы. Квашенкой считали небольшую квашню. Валяли хлебы в чаруте — широкой и плоской чашке. В кадях, кадках, сделанных в виде полубочья, хранили печеное, крупу, муку. («Была бы мука да кадушка, по воду и сам схожу»), В деревянных ушатах и бадьях держали воду, квас, которые черпали ковшом (он же корец, корчик, кашик, кауль, уполовник): «Хватил коречком, да ушел ковшом».

Хозяин, у которого инструмент не падал из рук, сам мастерил из дерева посуду и всевозможные чашки. В миске, или мисе, — глубокой чаше (иногда она делалась глиняной) подавали на стол щи, похлебку («Только и знает, что из мисы да в рот»). Кандея, калабашка, коновка, калаушка, калга, кумка, чеплашка — это и по виду и по названию не похожие одна на другую чашки. Богаты именами и формой кружки — жбан, жбанчик, жбанец (большая кружка наподобие бочонка), коновка, карватка, канька. К жбанчикам да к чаркам народ относился неодобрительно: «Как бражки жбан, так всяк себе пан», «Чарка вина не прибавит ума», «Кому первая чарка, тому первая палка». Каждая местность признавала свой вид ложек: межеумок — это простая, широкая; бутырка — потолще и погрубее первой; боская — продолговатая, тупоносая; носатая — остроносая тонкая — чистой отделки.