А. Савельев - Окна, двери, перегородки, полы, подвесные потолки...(Сделай сам №4•2005)

Отсюда от столь ясного и обобщенного (не только в рисунках, но и в сознании) видения шел прямой путь к сочинению книжек с собственным текстом. Одна такая, цветная, рассказывала о Командорских островах.

Значение этой достаточно эпизодической работы в его дальнейшем творчестве заключалось, как мы увидим, не только в удачном сплаве слова с изображением. Гораздо более существенным были здесь живописные поиски, которые наряду с натурным рисованием продолжал художник. А он вел их давно, в ранних иллюстрациях к стихам Маршака и Чуковского, к книгам Льюиса Кэррола и Джона Барри, в более поздних рисунках — к книгам о природе.

Чтобы еще точнее определить место Митурича в общем процессе развития пластических искусств и жанра художественной детской книги конца 1960-х — начала 1970-х годов, достаточно обратиться к примеру во всех отношениях авторитетному, к творчеству мастера, оказавшего в это время большое духовное воздействие на многих молодых иллюстраторов детской книги. Речь идет о старейшем мастере советской книжной графики — Владимире Михайловиче Конашевиче. Заметим сразу, что это отступление ни в коей мере не означает, что Митурич подражал Конашевичу или работал под его непосредственным руководством или влиянием (Конашевич умер в 1963 году, жил в Ленинграде, и они не были лично знакомы.) Книги, иллюстрированные Конашевичем в последние годы его жизни, восхищали многих молодых художников редким графическим мастерством и проникновением в детское восприятие. А изданные в 1968 году воспоминания, статьи и письма стали настольной книгой многих художников.

Нужно было глубоко понимать детскую игру как великий и естественный дар перевоплощения, чтобы так искренне и легко вступать в нее со своим запасом знаний и наблюдений взрослого художника. Много лет Конашевич иллюстрировал своего друга и любимого поэта Корнея Чуковского. В письмах друг другу они говорят о своих сказочных героях — Бибигоне, Айболите, Мухе-Цокотухе как о реально живущих, близких и дорогих существах. Конашевич видит в сказках Чуковского веселые представления, будущие игры детей. «Ведь у меня была такая «мысль», — пишет он в одном из писем в период иллюстрирования «Мухи-Цокотухи», что муха и комарик — ряженые мальчик и девочка, что у них такие костюмчики с крылышками, и разыграть всю «Муху-Цокотуху» как представление». Разговоры о мухах, комариках, крокодилах ведутся между двумя этими пожилыми мастерами постоянно: в письмах, в телефонных разговорах, при встречах в Москве. И Чуковский не только не скрывает почти детских восторгов от иллюстраций, но активно вмешивается в работу художника, спорит, подает идеи, проясняет образы своих чудаков-героев и бесконечно остроумный смысл своих веселых «бессмыслиц».

Такое же единомыслие устанавливается между Чуковским и Митуричем. Они переписываются, когда поэт уезжает из Москвы в Переделкино или когда художник уезжает в творческую командировку. Митурич смотрел на детскую игру прежде всего как на творчество. Для него читающий, перелистывающий картинки в книге ребенок был «соратником-фантазером».

Здесь следует искать подлинную природу и специфику декоративности в книге для детей, декоративности, далекой от холодной и манерной стилизации, но близкой ребенку, который с наслаждением рисует кистью сам, декоративности, что умно и ненавязчиво воспитывает детский вкус и глаз, предлагая ему выверенные, гармонически упорядоченные формы, цвета и линии.

Это о ней писал Конашевич: «О той декоративности, которая есть не что иное, как крепкая слаженность всех отдельных частей композиции в одно целое. Законов такой декоративности, которые можно было бы применить во всех случаях, нет.

Но должно быть чувство декоративности, которое надо в себе развивать».

В детском творчестве композиционное единство рисунка, шрифта, самого текста получается как бы само собой. В чем проявляется детская врожденная талантливость, которую необходимо поддерживать и развивать.

Создание книги у детей не вызывает никакого страха или неуверенности. Начиная с первого этапа создания самого рассказа, сказки или стихотворения они с энтузиазмом берутся за работу.

Можно расширить работу по теме книги, начиная с исторического экскурса по ней и прорабатывания отдельных моментов на практике. Например, работа в стиле Египта или Японии, Китая и т. д. «Рассказ маленького египтянина». Можно попробовать самим взять кусочек бумаги и нарисовать на нем иллюстрацию.

Работа над гравюрой. Но это для детей старше 10 лет. Итак. Пишем небольшое литературное произведение. Изучаем устройство книги. Обложка, форзац… и т. д. Рисуем свою обложку. Распределяем текст и иллюстрации внутри книжки. Объем ее для маленьких 5—7-летних детей не должен превышать 3–4 страниц. Большое внимание нужно уделить шрифтам, буквице, цвету текста.

Старайтесь, чтобы дети больше делали сами, объясните родителям, что кривые буквы — это не ошибка, а украшение детской авторской книги.

Можно изменить подход к работе и создать большую книгу, в которой каждую страницу делает отдельный ребенок. Для этой работы можно брать сборник коротких рассказов, басен или стихотворений. Или же создать сборник из стихов и рассказов детей на большом формате.

Ниже приведены рисунки детей, иллюстрирующие те или иные сюжеты.

Рис. 11. К. Чуковский.Сказки. Муха-Цокотуха, 1977–1978 гг.

Рис. 12

На рис. 13, 14, 15, 16 рассказывается про собачку Гав-гав и цыпленка Цып-цып.

Рис. 13

Рис. 14

Рис. 15

Рис. 16

На рис. 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23 изложен рассказ ребенка в картинках про ежика, дедушку и бабушку.

Рис. 17

Рис. 18

Рис. 19

Рис. 20

Рис. 21

Рис. 22

Рис. 23

На рис. 24, 25 Ксюша Усачева излагает незамысловатую историю пингвиненка Пико.

Рис. 24

Рис. 25

Литература

1. Малов В.И. Книга. — М.: Слово, 2002.

2. Ганкина Э.З. Художник в современной детской книге. — М., 1977.