Амаяк Акопян - Фокусы от Амаяка Акопяна. Часть 1

А фокус, кстати, очень простой. Нужно заранее спрятать бутылку с газировкой в боковом кармане пиджака (смотри рисунок). У обманщика-чародейщика Джеди был халат, и бутылку он прятал в халате, тоже в боковом кармане, секретном. Далее все по порядку. Надо взять большой непрозрачный платок, накинуть его на левую руку, которую следует согнуть в локте перед собой (смотри рисунок). Теперь у тебя есть ширма. Она отделяет твою грудь и торс от зорких очей зрителей-египтян. Под прикрытием этой ширмы ты и достаешь преспокойненько нужный тебе предмет, в данном случае бутылочку спрайта. Тут же накрываешь ее платком, делаешь волшебные пассы, ну, понятное дело, словечки произносишь колдовские и сдергиваешь платок. Всем на удивление в правой руке у тебя появляется газировка. Все аж облизнулись. Жара-то в этих краях жуткая. Можно сказать, 60 градусов в тени... «А ты в тень-то не ходи...» — шутка арабских бедуинов. Напилась той водицы фараониха, сидит, улыбается всем, пузырики пускает из носа. А Джеди продолжает:

Мама спрашивает у своей дочери через месяц после свадьбы:

—Ну, доченька, как к тебе относится твой молодой муж?

— Прекрасно. Что ни попрошу, все покупает... Мать:

— Значит, мало просишь!!!

Ха-ха-ха!!!

Встречаются два ливийца. Один спрашивает другого:

— Как вам нравится этот пейзаж с закатом? Его нарисовала моя дочь. Она, кстати, училась живописи за границей, в Греции.

— О да! — отвечает второй. — Сразу видно — у нас таких закатов не бывает!!!

Ну тут даже местные собаки стали смеяться. Да, да, о развесивший уши по всей Александрии друг! «Собаки и даже коровы тоже смеются, только они смеются хвостом» — шутка древних корейцев. «Скажи мне, над чем смеется народ, и я скажу тебе, за что он тебя ненавидит» — шутка французских революционеров. В общем, нахохотавшись вдоволь, народ приутих, потому что Джеди вновь таинственно достал из вещмешка своего пять прозрачных стаканчиков и говорит:

— Обратите, ваше величество, внимание на эти чудесные стаканчики. Я их привез из далекого Китая, а там, между прочим, уже давно знают о существовании стекла и фарфора, о фаянсе я вообще не говорю.

Фараон конечно же тут же стал их разглядывать. Солнце стояло высоко-высоко, в зените своей славы, а потому стаканчики очень весело отражали золотые лучи.

Они, эти лучи, словно отскакивали от стенок китайских стаканчиков и рассыпались в глазах окружающих. Джеди, взяв стаканчики, расставил их у ног могущественного и по-детски улыбающегося фараона Хуфу-Фу. Поставил их в одном ряду и наполнил некоторые из них газировкой — плеснул ее в три стакана. Теперь стаканчики стояли в одном ряду в следующем порядке: полный стакан, далее пустой стакан, опять полный, пустой и вновь полный.

— А теперь, — говорит наш чародейщик, — задача — всем задачам задачка! Кто желает поучаствовать в опыте, таинственном и в то же время очень веселом? Кто хочет блеснуть остроумием? Кто хочет заработать мешок халвы, мешок фиников и получить бесплатную путевку в далекую Сибирь, где бродят белые медведи и шишки собирают, песенки поют? А? Я вас спрашиваю. Ну надо же, смельчак не заставил себя ждать. Вот он, красавец, вот он, все знающий и все умеющий!

Им оказался местный жрец по имени Бонифаций Пафнутьевич Чаркин-Наливайло. Некоторые аборигены утверждали, что он из далекой России, одессит. Другие, напротив, уверяли, что он китаец. Толком никто не знал, откуда родом загадочный Бонифаций. А славился он тем, что имел свой собственный храм в Древнем Египте и что в этом храме хранились секретные секреты магии. И он, привилегированный жрец, ревниво охранял свои тайны, не собираясь передавать их из рода в род. У него там, в храме, были оборудованы сложнейшие по тем временам чудо-расчудесные механизмы. Так что этот самый представитель культа всеми силами стремился поддержать веру в творимые им «чудеса», выдавая их за проявление силы и ума верховного существа — бога Ра. Это были очень остроумные иллюзионные аппараты, целый «чародейский аттракцион». В храме «оживали» богини — статуи богинь-прорицательниц. На глазах у верующих египтян на алтарях сам собой загорался «священный» огонь, статуи плакали, из пустых глазниц лились, фонтанировали слезы. При ослепительном блеске молнии и оглушительных раскатах грома двери алтарей отворялись неведомой рукой, и из них появлялись фигуры божественных божеств. А порой боги сами разговаривали с верующими, чем приводили в смятение тысячи молящихся.

В общем, Бонифаций знал толк в чудесах, и его так просто голыми руками взять было нельзя. На худой козе тоже подъехать было трудно. Ну а что же наш добрый и бескорыстный волшебник Джеди, спросишь ты меня? Неужто ему удалось перехитрить этого бездушного обманщика? Именно так, о великодушнейший из добропорядочных друг мой. Джеди попросил его одним легким движением только одной руки поменять расположение стаканчиков таким образом, чтобы справа оказались три полных стаканчика, а слева — два пустых. Ну и в награду, как и обещал, два пыльных мешка. Ах да! Не пыльных мешка, а с финиками и халвой. Ну что скажешь? Скажешь, работка не пыльная? Уверяю тебя — это нелегенькая задачка, не всем она по плечу. Пусть, пусть поломает голову Бонифаций, пусть безуспешно меняет расположение стаканчиков. И вконец измотавшийся, взмокший от напряжения, аж струйки стекали с лысой его головы на его толстое брюшко, как у тех статуй в его храме, он вынужден был сдаться. Полнейшая капитуляция с обморочным падением навзничь, то есть на лопатки. Полная победа — туше, чистая победа, как говорят силачи-борцы в цирке...

Ха-ха-ха и еще раз ха-ха!

А фокус-то прост! Дорогой ты мой Бонифаций Порьфирьевич! Смотри и учись, египетский студент! Беру полный стакан с правого края и просто переливаю воду в пустой стакан, второй слева. И всего-то? Да, и всего-то! Ну, Джеди! Ну ты и шутник! Вот он какой был, мой большой дружбан Джеди Джабраилович Каламбурский. Все, все так и было. Ни единого слова не соврал. Я вообще никогда не лгу, ну чуть-чуть, может, и загибаю, конечно, для вашего же блага.

И я там был, мед, пиво-коку пил, шашлык-сациви кушал, пенье павлинов-петухов слышал, чаи гонял, рахат лукум-щербет с изюмом лопал да халвой закусывал. Глазам своим не верю до сих пор.