Николай Курдюмов - Умный огород в деталях

Тёплый воздух, проникая всё глубже, отдаёт всё больше влаги. Кубометр воздуха может содержать до 100 г воды и половину её отдавать почве.

«При рациональной обработке, в почве осаждается такая масса воды, что… при самой большой засухе, под тонким сухим верхним слоем, бывает грязь».

«Это дневное осаждение росы и есть дождь, образующийся у нас под ногами в самые горячие дни — понятно, только при рациональной обработке почвы».

Ночью — наоборот: верхний слой быстро остывает, и более теплый воздух поднимается из глубины. Достигнув холодной мульчи, он осаждает свою росу в ней, и вода опять остаётся растениям.

Так природная почва работает, как накопитель воды. В тени лесов, под лесной подстилкой, её собирается столько, что избыток образует ручьи и реки!

Именно во влажной среде процветают микроорганизмы, идёт мощное связывание азота и нитрификация — переведение его в усвояемые нитраты.

Именно тут живность выделяет много углекислого газа, нужного для растворения минералов. Корни имеют и влагу, и питание в избытке.

2. Воздушные каналы

Все усвояемые формы питательных элементов — кислородные соединения.

Гуминовые кислоты, в присутствии кислорода, растворяют фосфаты и другие минералы вдесятеро быстрее, чем угольная кислота.

Азотофиксаторы, вся почвенная живность, нитрификаторы — аэробы , то есть, дышащие кислородом организмы. Всё названное — это аэробные процессы.

Уже после Овсинского, в 20–30 годы В.Р. Вильямс постоянно указывал на «антагонизм воды и пищи в бесструктурной почве» .

Паханая почва быстро оседает и клекнет, после дождей. Вода полностью выдавливает из неё воздух. Все аэробные процессы прекращаются.

И тут же начинают работать анаэробные бактерии: они не дышат кислородом, но используют его для питания — отнимают у химических соединений. И все соединения переходят в неусвояемые формы.

Когда же почва, благодаря плотной капиллярности, высыхает, появляется кислород — тогда уже нет нужной влаги! И опять не идут аэробные процессы, и растения голодают.

Только в структурной и замульчированной почве есть одновременно и вода, и кислород, и мощно идут все аэробные процессы.

Сохранить структуру можно, не вспахивая почву глубже, чем на 5 см, и постоянно разрыхляя верхний тонкий слой. Или укрывая почву рыхлым мульчирующим слоем: листвой, шелухой, соломой и т. д.

Каналы, оставшиеся от корней, играют и ещё одну важную роль.

Пользуясь ими, корни молодых растений легко и быстро, не встречая сопротивления, проникают на большую глубину, в подпочву — до 4 м, где сразу «цепляются» за влагу и подключаются к источнику минерального питания.

Наш заботливо пестуемый пахотный слой — мизер, в сравнении с этим. Поэтому, для создания структуры, самый эффективный способ — сидерация*.

3. Температура почвы

Рыхлый, перегнойный верхний слой

а) быстро нагревается солнцем,

б) быстро остывает ночью,

в) плохо проводит тепло.

Иначе говоря, слой мульчи служит одеялом, обеспечивающим постоянную почвенную прохладу и выпадение дневной росы, а ночью — защищающий от холода и конденсирующий в себе почвенные пары, стремящиеся наверх.

Но, это — не всё. Нитрификаторы живут в верхнем слое почвы. Тонкий перегнойный слой, более тёмный, весной быстро прогревается и начинает нитрификацию, снабжая растения азотом.

Вместе с тем, нижние слои прогреваются медленнее под его защитой и лучше всасывают влагу воздуха.

Чтобы это усилить, Овсинский, под зиму, бороновал поля. Он указывал, что вспашка под зиму и вымораживание «острого пласта» только препятствует весенней нитрификации.

А ведь, азот нужен растениям, в основном, весной и в первой половине лета!

4. Углекислый газ

Углекислый газ нужен растениям для фотосинтеза*, он же нужен в почве, для растворения минералов. Чем его больше, тем лучше.

Но, он же тормозит нитрификацию — ведь, нитрификаторы дышат кислородом!

В пахотной почве эта задача неразрешима. В природно-структурной, естественно, решена.

В слое перегноя образуется много углекислого газа: микробы «выдыхают». Но, поскольку есть канальцы, он стекает, как более тяжёлый, вниз, в подпочву, к своим любимым минералам — растворять.

А наверху, без помех, продолжается бурная нитрификация.

Для любопытных: Овсинский предпочитал английские орудия, а немецкие, знаменитые на весь мир, ругал с язвительностью. Но и английские переделывал на свой лад.

Использовал только трехлемешный плужок Рансома, конный полольник (плоскорез, «подрезающий сорняки), девятилапый экстирпатор (культиватор со стрельчатыми лапами) и бороны.

Пахал не глубже, чем на 5 см. Полольниками подрезал сорняки и рыхлил верхний слой. Культиватор регулировал так, чтобы лапы, подрезая верхний слой, создавали идеально ровную «подошву».

Сошники сеялок доводил до ума, чтобы семена ложились на эту подошву ровно, не кучами, а поодиночке, с нужной густотой. В особых случаях, очень редко, пользовался катком.

Все прочие орудия Иван Евгеньевич считал «безусловно вредной забавой», пустой тратой средств.

Сеял полосами по 30 см шириной, и столько же — между полосами. В полосе свеклы — два ряда, бобов — три, пшеницы — шесть рядов.

Самое важное — идеально ровная поверхность под мульчой. Она — всегда влажная, и семена всходят без дождей все одновременно.

Этого никогда не бывает при пахоте, а тем паче — при копке, и семена, оказавшись на разной глубине и в разной степени контакта с почвой, всходят неравномерно.

Взошедшее семечко быстро и надёжно цепляется за капиллярную поверхность, что позволяет боронить всходы трижды — через два дня: Овсинский всегда ждал, пока растеньица поднимутся после бороны.

При дожде, боронил и ещё. Так удерживал почву в постоянном накоплении влаги, и посевы быстро набирали силу.

Постоянная рыхлость мульчи — главное правило ухода за посевами, и пока растения не притенили почву, делается два-три прохода полольниками.

То же — после уборки урожая: на засорённые поля — плужки, на менее засорённые — культиваторы, на чистые от сорняков — бороны, после дождей — бороны, наконец, последнее боронование — в зиму.

И, уже с осени, в почве интенсивно готовится пища для растений на будущий год.