Берт Эхгартнер - Крах гигиены. Как война с микробами уничтожает наш иммунитет

Почти сразу после того, как началась эта массовая вакцинация, возникла опасность уже следующей эпидемии. Переносчиками новой болезни были зараженные вирусом комары . Все происходило в лучших традициях голливудских фильмов-катастроф: в Центральном парке в середине Нью-Йорка лежали в траве мертвые лебеди. Одна женщина-врач, которая в течение нескольких лет работала в тропиках, выразила подозрение, что это может быть вирус лихорадки Западного Нила , который, как следует из названия, происходит из региона, где находятся самые нищие и отсталые страны. Военные врачи собрали птиц и проанализировали причину смерти. Действительно, это был вирус Западного Нила, который, очевидно, пришел, чтобы захватить США!

С начала лета 2001 г. новый вирус надолго стал самой обсуждаемой темой в новостях. После птиц обнаружили также больных лошадей, а затем и людей. Всего произошло 66 случаев заболеваний, которые привели к десяти смертельным исходам. США были охвачены волной страха.

Когда 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке рухнули башни-близнецы, всеобщая паника достигла апогея. Ко всему прочему появились письма, содержащие споры антракса – возбудителя смертельной сибирской язвы . Пятеро адресатов умерли. США решили, что они находятся в центре биологической террористической войны, развязанной тайными темными силами.

Вскоре после произошедшего я был с группой видеооператоров в США. Мы нашли страну в состоянии высшей степени тревожности. Особенно в Вашингтоне военные были повсеместно, летали вертолеты, постоянно раздавались полицейские сирены. Одним из наших партнеров по интервью был тогда Рэнди Ларсен, национальный советник по безопасности в администрации президента Джорджа Буша и директор службы национальной безопасности. Бывший участник боевых действий во Вьетнаме, он совершил когда-то 400 боевых вылетов в составе ВВС США. С глубоким недоверием ко всем и всему, приобретенным за 32 года профессиональной военной службы, этот человек посвятил себя борьбе с опасностью биологической войны. Вирус Западного Нила был для него самой главной головной болью, сказал нам Ларсен. «Вопрос состоит в том, пришел ли этот вирус естественным путем, или его подбросили нам иракцы. Нет ничего более ясного, чем то, что это будет долгая война, и ее будут вести террористы при помощи биологического оружия».

Ответом властей на вирусную атаку стали химические бомбы. Чтобы нанести сокрушительный удар по москитам, вся территория Нью-Йорка была обработана ядом от насекомых с самолетов или при помощи специальных машин, которые насосами распыляли яд в парках и в поймах рек. Помогло это мало. В 2002 г. число жертв вируса Западного Нила увеличилось с 10 до 284 и оставалось приблизительно на этом же уровне в течение нескольких лет. А затем значительно сократилось – до менее 30 случаев в 2009 г. Но тут по миру пронеслась новая волна вирусов – свиной грипп .

А что же происходит с той поры с вирусами Западного Нила? Они уже не обитают в климатических зонах США? Или общественный интерес и, вследствие этого, взоры борцов с вирусами обращены к другим целям, так что про эти вирусы просто забыли?

Многое говорит в пользу второй версии, поскольку эти вирусы перестали вызывать беспокойство на территории США. На юге Европы они до сих пор существуют, так же как и в Африке, арабских странах, Индии и даже Австралии. Более 80 % всех инфекций протекают абсолютно без осложнений, в некоторых случаях возникают симптомы гриппа, которые могут протекать тяжело – прежде всего у пожилых людей с ослабленным иммунитетом.

Нет ничего проще, чем рисовать всякие ужасы в медицине. Это происходит постоянно, как только в поле зрения появляется какая-то мнимая угроза. Особенно с вирусами такая методика работает превосходно, поскольку вне фазы всеобщей истерии никто их, как правило, не ищет. Это напоминает параноика, одержимого идеей фикс, что его преследуют старые хромые женщины. Неожиданно он начинает видеть повсюду хромающих женщин, или ему так кажется. Точно так же, как только появляется очередной вирус, он наделяется смертельно опасными свойствами, и тут же появляются жертвы. Это не удивительно. Люди умирают в любые времена, и часто при этом находят большое количество вирусов, с которыми ослабленная иммунная система не может справиться.

Но чтобы этот известный повсюду феномен хотя бы единожды стал поводом для самокритики у руководства органов здравоохранения, тем более в США, я никогда не замечал. Напротив, продолжается неутомимый поиск невидимой империи зла, и с завидной регулярностью идет нагнетании истерии.

В середине 2008 г. дело о сибирской язве было закрыто правоохранительными органами США. Выяснилось, что за начиненными сибирской язвой письмами скрывались не иностранные террористы, а один человек – Брюс Айвинс, разочарованный военный специалист, которому во время совершения преступления было 55 лет, причем он использовал материалы из собственных оружейных запасов.

Известный как ревностный католик, Айвинс отсылал письма именно тем людям, которые выступали за либерализацию абортов. Кроме того, он был раздосадован, что созданная им вакцина от сибирской язвы была не принята из-за тяжелых побочных эффектов. После того как Айвинс попал в поле зрения ФБР, в июле 2008 г. он покончил жизнь самоубийством.

И так как Ирак не имел никаких фабрик по производству биологического оружия, не скупал вирусы на черном рынке и не собирался применять споры сибирской язвы в войне, то еще один повод для дальнейшей борьбы был развенчан и воспринят как безумие.

При эпидемии вируса лихорадки Западного Нила США не удалось экспортировать паранойю по всему миру. Но при SARS – птичьем гриппе и при пандемии свиного гриппа все шло по их правилам. Точно так же и при недавней вспышке лихорадки Эбола в Западной Африке руководство кризисными ситуациями США скорее старалось увеличить значение проблемы, чем помочь людям на местах. Хотя опасность умереть в автокатастрофе или, например, от поноса во время всей этой суматохи была значительно серьезнее, чем угроза Эболы, истерия была доведена до такой степени, что в случае подозрения на этот диагноз из отделений больниц в массовом порядке бежал медицинский персонал. Многие больные в стационарах в связи с этим оставались без присмотра, сопутствующий ущерб был огромен.

В результате постоянных описаний в СМИ этих невидимых постоянных опасностей болезнь в нашем сознании становится чем-то таким, перед чем мы чувствуем себя абсолютно беспомощными, что может обрушиться на нас извне и чему мы не в состоянии ничего противопоставить, кроме помощи со стороны медицины и фармацевтической промышленности. Здесь начинается маркетинг: следует разрекламировать новое средство и повысить интенсивность сообщений об опасности.