Рим Ахмедов - Книга откровений. По следам Одолень-травы

Я вскрыл запечатанный конверт, достал бумаги, рентгеновские снимки. В каком бы он возрасте ни был, диагноз печальный: «Карцинома правого верхнедолевого бронха. Рак плоскоклеточный с ороговением. 4 стадия. 4 группа. Сопутствующее: бактериальная круп. пневмония правого лёгкого, затяжное течение». Из жалоб — сильный кашель вечерами, в горизонтальном положении. СОЭ — 32. Гемоглобин — 92. Не блистали и остальные показатели — сказывались, помимо болезни, и возрастные изменения. Всё это до мелочей приходилось учитывать мне при составлении первого курса лечения.

От болиголова я решил не отказываться, а назначил его щадящей «горкой», от одной капли до двадцати, затем убавлять по капле до исходного момента. После двухнедельного перерыва повторить. Сосновый мёд оставил в чистом виде, так обычно назначаю детям. Дурнишник дал в самой слабой концентрации: 0,5 л практически чистого сока с добавлением 100 мл водки. Разумеется, в связке с копытнем. Но одними нежными средствами не обойдёшься. Необходимо и ударную силу подключить. Ударить мощно, но так, чтобы изношенный организм ощутил это как лёгкий щелчок. Нашёл надёжное растение против рака и одновременно от бактериальной пневмонии — отвар бодяка съедобного из двух столовых ложек корней на полтора стакана воды. На слабом огне пять минут варить, один час настаивать и принимать по полстакана в тёплом виде три раза в день, вливая чайную ложку крепкой настойки корней девясила (семь столовых ложек корней, настоянных три недели в 0,5 л водки) вместо бальзама — с ним я решил повременить. Чайную ложку порошка из травы репешка обыкновенного запить этим настоем незадолго до еды. После еды пить отвар из корней лабазника вязолистного — одну столовую ложку корней залить стаканом кипятка и поставить на кипящую водяную баню на полчаса. Через десять минут процедить и пить в тёплом виде по трети стакана, вливая чайную ложку настойки лавра. В промежутках между приёмами пищи принимать отвар корней копытня, не больше половины стакана в день. И по чайной ложке настойки ряски. Три раза в день съедать по шесть штук чернослива.

Бодяк съедобный отличается от бодяка овощного, хотя бы тем, что цветки у него красные. Экспериментами выявлено, что все флавоноиды бодяка в сумме обладают сильным противовоспалительным, ранозаживляющим эффектом, стимулирующим образование в кроветворной ткани костного мозга эритроцитов. Корни лабазника издавна применяются при различных формах рака. В народе их даже просто едят после отваривания.

При кашле принимать от половины до чайной ложки настойки корней бедренца. Вечером чай из одной столовой ложки цветков калины в стакане кипятка, настоять в тепле полчаса и в полугорячем виде выпить с чайной ложкой мёда. (Чай из цветов калины три раза в день по стакану назначается при раке любой локализации. Иногда я усиливаю заварку до двух столовых ложек цветков на полтора стакана кипятка, разделяя на три дневные порции, т. е. по полстакана на приём.)

Какие же выводы я сделал для себя в процессе лечения этой троицы?

Окончательно выздоровевшим после девяти курсов был Иван Н. Второй комплекс почти ничем не отличался от первого. Вместо чины ввёл до еды настой травы буквицы, синяк заменил травой очитка пурпурного. Конечно, имелось различие между курсами, действие от заменённых трав разное, но не прерывающее главного направления. В третьем комплексе траву очитка заменил его настойкой, добавляя в настой травы хвоща полевого по чайной ложке, а на смену очитку пришёл настой травы чернобыльника с чайной ложкой настойки из этой же травы. О чернобыльнике у меня много рассказано в «Одолень-траве», где я назвал его «золушкой растительного царства». В самом деле, чернобыльник может заменить целую аптеку, излечивая десятки серьёзных болезней, начиная от зубной боли и заканчивая параличом, эпилепсией, воспалением и водянкой мозга, гонореей, сифилисом. Я не мыслю лечение рака без чернобыльника. В четвёртом комплексе вернулся к траве очитка и корням хмеля с настойкой его цветков. Менял и состав бальзама, но не новыми травами, а только соединяя настойки в разных дозировках, широко используя их арсенал. Вместо настойки травы или цветков лопуха могли появиться настойки будры или эвкалипта. В восьмом комплексе впервые появился настой травы и корней сабельника. Характеристику ему я дам позже, в более подходящий момент. Дважды менял болиголов настойкой цветущих верхушек борца высокого в самой маленькой дозе, по одной капле три раза в день, постепенно поднимаясь до пяти капель. Увеличивать их количество не было необходимости. Иван не всегда бывал аккуратным, промежутки между курсами наблюдались от двух до четырёх месяцев. Я ни разу не журил его за пропуски, ни о чём не спрашивал. Придёт он к назначенному часу, заберёт лекарства и, ни на минуту не задерживаясь, уходит. Обменивались с ним самыми короткими репликами. «Все лекарства переносишь нормально?» — спрошу я. «Да», — коротко ответит он. «Проверяешься у врача? Чувствуешь ли какие-нибудь изменения в лучшую сторону?» Он поднимет взгляд, улыбнётся не широкой, а какой-то сдержанной улыбкой, скажет: «Да. Продолжаю удивлять онкологов». И удивил. Прежде всего меня. Был обычный, будничный звонок. Я решил, что он пришёл за очередным лечебным комплексом, но не увидел у него в руках привычной походной сумки. «Как же ты лекарства понесёшь? — удивился я. — Одних бутылок сколько. Хочешь, дам пакет?» Он улыбнулся, на этот раз открыто, широко, с сияющим лицом. «Всё! Никакие пакеты, никакие лекарства не нужны, — сказал он. — Никто, даже жена, не верит, что лёгкие мои чистые, как стёклышко. Самому иногда не верится, что к жизни может вернуть простая трава, на которой с детства люблю поваляться, загорая на солнышке». Мы разговорились. Иван, оказывается, работает в группе спасателей, а до этого, когда служил в армии, его посылали воевать в Чечню. В самом пекле был. От всего взвода один в живых остался, повезло. Даже орден Мужества получил. Теперь повезло во второй раз. Но на этот раз никто орденом не наградит. Спасение от смерти — это уже сама награда, причем самая высшая. «Вот что, я запишу вас в свою бригаду, — сказал Иван и сам удивился неожиданно возникшей мысли. — Наша бригада лучшая на Урале. Только... — он замялся с выражением озабоченности на лице. — У нас больше нет ни одной ставки. Если только обратиться с просьбой к самому Шойгу...» Я успокоил его: «Если ты считаешь меня спасателем, будем работать дальше, плечом к плечу. С той лишь разницей, что каждый на своём месте. Согласен?» Иван облегчённо вздохнул: «И то верно. У нас с вами одна цель. Не о почестях мы думаем, а прежде всего о людях, об их спасении. И я от всей души благодарю вас. Будет необходимость — меня легко найдёте». На прощанье он от полноты чувств так пожал мне руку, что пальцы до вечера болели.