Журнал Здоровье №4 (100) 1963

Зимой под окнами своего дома на реке Шушь Ильич устраивал каток и часто собирал сюда деревенских ребятишек, бегал с ними наперегонки. Владимир Ильич катался на коньках отлично, он увлекался коньками и позднее, живя за границей.

Физической тренировке организма он придавал большое значение. Ленин считал, что революционер, жизнь которого посвящена борьбе и наполнена лишениями и невзгодами, должен быть физически крепким, выносливым, закаленным.

Он много занимался спортом. Даже в тюрьме перед сном обязательно занимался гимнастикой. «Разомнешься, бывало, — вспоминал позднее Владимир Ильич, — так, что согреешься даже а самые сильные холода, когда камера выстывала вся, и спишь после того куда лучше».

Лучшим отдыхом для Владимира Ильича была близость к природе. Он очень любил природу, и в его письмах часто встречаются описания ее красот, куда бы ни забрасывала его судьба. «На днях мы предприняли здесь с Надей и с одним приятелем прекраснейшую прогулку на Салэв. Внизу везде в Женеве туман, сумрачно, а на горе (около 1200 метров над уровнем моря) — роскошное солнце, снег, салазки, совсем русский хороший зимний денек», — писал родным В. И. Ленин.

Если позволяло время, Владимир Ильич и Надежда Константиновна иногда отправлялись пешком в горы на несколько дней.

Из всех видов отдыха на свежем воздухе Ленин особенно любил охоту.

Владимир Ильич был страстным охотником и понимал все тонкости охотничьего искусства. Он хорошо знал, как следует подходить к тому или другому зверю или птице, как приблизиться к ним, в какой момент стрелять и когда пускать собаку. Он умел по солнцу определять направление и никогда не пользовался компасом. В незнакомой лесистой местности Ленин ориентировался по деревьям, как заправский охотник. Главная прелесть для него заключалась не столько в самой охоте, сколько в общении с природой. Он любил длительные переходы, лес, воздух.

В последние годы своей деятельности Владимир Ильич очень любил отдых на охоте от непрерывной работы. «Подальше от городского шума, подальше от Москвы!» — говорил он, выбирая в субботу место для предстоящей поездки.

Когда подъезжали к какой-нибудь деревушке, Владимир Ильич просил остановить машину и шел знакомиться с крестьянами. Летом он ничего другого, кроме сеновала, для ночлега во время поездок не признавал. Бывало, хозяин пытается создать гостям «комфорт», постелить что-нибудь или дать подушки, Владимир Ильич всегда решительно возражал: «Ничего, пожалуйста, не делайте! Вот так, просто на сене и будем спать. Никаких подушек! Не то впечатление будет, не то удовольствие!» Укрывался Владимир Ильич, по обыкновению, своим пальто или пледом, а утром ходил к колодцу или к реке умываться.

Рано начинался день отдыха Ильича, — день движения, охоты, собирания грибов. В понедельник утром Владимир Ильич покидал лес, деревню или реку обновленный и бодрый. Наступала неделя огромной и сложной деятельности главы первого в мире социалистического государства.

Прогулки, охота, купание — все было подчинено необходимости давать нужную разрядку напряженному умственному труду.

Но был один вид отдыха, который переключал Ленина не на физическую нагрузку, а на напряженную умственную работу, хотя качественно и отличающуюся от той, которая обычно заполняла его трудовые часы. Это была игра в шахматы. Шахматы с детства были страстью Владимира Ильича, им он отдавал некоторую часть своего досуга. По словам людей, знавших Ленина в ссылке, он готов был в любое время дня и ночи сесть за шахматную доску, если попадался хороший партнер.

Однако, вернувшись в Россию, Владимир Ильич бросил игру в шахматы. «Шахматы чересчур захватывают, это мешает работе», — говорил он. Отдыхать на Родине, особенно после революции, приходилось ему редко. В марте 1923 года, когда близкие сидели у его постели и перебирали минувшее, он сказал: «В 1917 году я отдохнул в шалаше у Сестрорецка благодаря белогвардейским прапорщикам; в 1918 году — по милости выстрела Каплан. А вот лотом — случая такого не было».

Владимир Ильич любил жизнь во всей ее многогранности. «Я не встречала более жизнерадостных людей, чем Ленин. Его способность смеяться всякой шутке, умение использовать свободный час и находить повод для веселья и радости были неисчерпаемы», — пишет одна из старейших деятельниц Коммунистической партии, М. М. Эссен.

Ленин умел не только систематически, усидчиво и исключительно плодотворно работать, он умел и рационально отдыхать, когда для этого представлялась возможность.

А. Н. Молева, лектор филиала Центрального музея имени В. И. Ленина

Ульяновск

Врач М. А. Новиков

Рисунки Ю. Федорова

Бурное развитие современной техники раскрыло грандиозные перспективы перед учеными многих специальностей. А успехи советской космонавтики вызвали к жизни совершенно новую область человеческих знаний — космическую медицину. Она имеет свою специфику, свой предмет и свои методы исследований. Пожалуй, одной из главных проблем космической медицины в настоящее время является отбор космонавтов и их подготовка.

Несколько лет тому назад такой вывод казался не только парадоксальным, но и попросту неверным. В самом деле, почему знающий, сильный, волевой человек, обладающий завидным здоровьем, не мог полагать, что этих качеств достаточно, чтобы отправиться в межзвездные дали?

Но развитие реактивной авиации и особенно появление ракет и космических кораблей по-новому поставили вопрос отбора пилотов. Пришлось пересмотреть взгляды на такое, казалось, бесспорное понятие, как здоровье. Стало особенно ясно, что понятия «здоров» (то есть не болен) и «годен» — далеко не тождественны. Между ними находится еще одно очень важное звено: переносимость человеком различных известных и предполагаемых факторов космического полета.

Исследования полетов животных на ракетах и космических кораблях помогли накопить определенный опыт.

Тем не менее этих данных была недостаточно для того, чтобы врачи и физиологи составили так называемую профессиограмму космонавта. Сложность значительно усугублялась еще и тем, что ряд факторов полета был известен ученым главным образом по физическим характеристикам, а не по действию на состояние здоровья человека. На земле, в лабораторных условиях, воспроизвести их почти не удавалось. Но, несмотря на все трудности, постепенно создавалась стройная, научно обоснованная система предварительной тренировки.