Журнал Здоровье №6 (66) 1960

Все было хорошо — и именно это было плохо. Никаких симптомов «острого живота», разве чуть-чуть меньшая податливость справа. Бариевая клизма и последовавшая за ней рентгеноскопия тоже не дали отчетливых результатов.

Если это диспепсия, — вскрытие брюшной полости ослабит ребенка и может резко ухудшить течение и исход болезни. Если непроходимость, — отказ от операции наверняка будет стоить ему жизни.

Вновь и вновь сопоставляла Чеботарева тончайшие симптомы обеих болезней, продумывала возможные их варианты, снова пальцы ее бережно и мягко скользили по животу ребенка— слева и справа, слева и справа. Потом она села в стороне, поглядывая на часы.

— Вы спешите? — робко спросила мать.

— Нет, это просто так.

Во время операции

Она не спешила, она хотела проверить, есть ли периодичность в приступах плача.

Да, несомненно, они повторялись через определенные промежутки времени, — признак, свидетельствующий о непроходимости. Будь это ее собственное дитя — что бы она сейчас сделала? Конечно, оперировала…

Мать носила ребенка на руках. — Не надо, не надо! — молили ее глаза.

— Надо! — твердо сказала Чеботарева. — Теперь я убеждена, что операция необходима.

Через два часа, выйдя из операционной, Александра Ивановна устало улыбнулась матери.

— Ну вот, мы с вами не ошиблись. Без операции он бы погиб…

Внешне Александра Ивановна постоянно ровна, нетороплива, спокойна. Больные и не подозревают, как часто у их доктора подскакивает кровяное давление, свинцовой тяжестью наливается затылок. В такие дни Александре Ивановне кажется, что заботы о больничном хозяйстве обступили ее тесным кольцом, не дают дышать.

Давно уже надо обнести оградой просторную, пока что открытую для любого прохожего территорию больницы. Надо начинать строительство нового поликлинического корпуса; достать побольше белья, особенно для родильного отделения, пополнить аптеку, лабораторию. Нет конца хлопотам, часто мелким, досадным, изматывающим…

— Надо отдохнуть, — говорят друзья.

— Как лучше оборудовать территорию больницы? — Секретарь партийной организации Р. И. Картин (слева), А. И. Чеботарева, председатель местного комитета И. В. Позднякова, заведующая районным здравотделом А. В. Ефимова и заместитель главного врача А. X. Копалишвнли оживленно обсуждают этот вопрос

— Надо, — соглашается она. Но совсем сокровенно, про себя Александра Ивановна знает другое: надо работать! Ведь именно в труде, тревожном, всепоглощающем, навсегда любимом, заключена для нее самая высокая радость.

Сколько раз бывало, когда в воскресный день или в какой-нибудь тихий, предназначенный для отдыха вечер, неторопливую семейную беседу прерывал телефонный звонок и извиняющийся голос дежурного врача:

— Привезли тяжелобольного. Может быть. Вы…

И вот, одолевая легкую одышку, опешит Александра Ивановна по пыльной Дороге в больницу. И уже у дверей хирургического отделения начинается I волшебство…

Она молча, сосредоточенно моет руки мылом и щеткой, опускает их в дезинфицирующий раствор, надевает белую рубашку, фартук, поворачивается к сестре, чтобы та могла завязать на «ей тесемки стерильного халата… И по мере того, как свершается этот неторопливый, рассчитанный по минутам ритуал подготовки к операции, одна за другой отлетают будничные заботы, исчезают усталость и раздражение, уступая место торжественной внутренней тишине, остроте и ясности мыслей. Это необычное, крылатое, близкое к счастью состояние поэт назвал бы, наверное, вдохновением…

Больше всего Чеботареву привлекает экстренная хирургия, когда помощь больному должна быть быстрой и решительной, когда нельзя, может быть, идти проторенными путями. Нередко в обычные общепринятые модификации операций она вносит и свои, новые приемы. А потом усердно роется в книгах, и, найдя в старом журнале или руководстве скупую строчку о том, что нечто подобное уже делалось кем-то, не огорчается, а радуется: значит, это была правильная мысль, если она пришла в голову не ей одной!

Домой после экстренных вызовов Александра Ивановна возвращается полная пережитых волнений. Муж еще не спит, дочь тоже засиделась над книгами — значит, есть собеседники, которым можно рассказать о том, какая сейчас была сделана операция и какой молодец участковый врач, правильно поставивший диагноз.

— Опять о больничных делах? — с легкой укоризной спрашивает Алексей Михайлович.

— О чем же еще? Ведь если бы можно было подсчитывать подобные вещи, наверно, оказалось бы, что семьдесят процентов моих жизненных интересов в работе.

— Что же, благодарю и за тридцать! — Алексей Михайлович отодвигает стул и картинно раскланивается.

Впрочем, это только шутка. И муж, и дети любят Александру Ивановну именно такой — деятельной, поглощенной заботами и тревогами о своей больнице. Да и не только о ней.

Чеботарева — депутат районного Совета, председатель комиссии по здравоохранению. Она знает жизнь и потребности всех лечебных учреждений района, часто ездит туда, во многом помогает.

Красковская больница по официальной своей характеристике — обычный сельский стационар. Но по существу масштабы ее деятельности гораздо шире… Сюда на научно-практические конференции частенько съезжаются все врачи района, здесь проходит взыскательную школу врачебная молодежь.

Вера Алексеевна Кудряшова, заведующая хирургическим отделением Люберецкой больницы, до этого несколько лет проработала в Краскове. Знатоки говорят, что она до малейших деталей переняла профессиональную манеру Чеботаревой и даже швы накладывает точь-в-точь, как Александра Ивановна. Вполне самостоятельным хирургом стала в Краскове и Маргарита Александровна Сантатур.

У скромной сельской больницы есть свои чудесные традиции, например то, что врачебный обход проводится не только утром, как это принято везде, но и обязательно второй раз — вечером.

И еще одно: здесь очень много занимаются профилактикой, поисками ранних форм заболеваний, их предупреждением.

Бригады красковских врачей — терапевт, окулист, невропатолог, акушер-гинеколог — постоянно выезжают на близлежащие предприятия, в колхозы и совхозы. Именно здесь, во время профилактических осмотров, находят они среди огромного числа здоровых людей и тех, кто нуждается в медицинском наблюдении и помощи, у кого курс лечения, операция, изменение режима труда могут повернуть вспять развитие начинающейся болезни.

Окажись такой человек беспечным к своему здоровью, пренебреги советами врача — его все равно заставят явиться в больницу, уговорят, придут к «ему сами.

За сравнительно короткое время в хирургическом отделении сделано, например, около 200 «плановых», то есть заранее продуманных и подготовленных операций язвы желудка. Это значит, что в 200 случаях врачам удалось предупредить неожиданное прободение язвы или резкое ухудшение в состоянии больного.