Виджая Маникавашагар - Как преодолеть панику

Те, кого мучают приступы паники, порой совершенно отчаиваются. Ситуация может казаться им абсолютно безнадежной. Они начинают "заедать" свою беду, запивать спиртным, дурманить себя лекарствами, а то и наркотиками, в отчаянной попытке избавиться от страхов. Когда симптомы паники осложняются жестокой депрессией, вполне можно прийти к мысли о самоубийстве. А значит, на путь выздоровления нужно вступать задолго до того, как человек дойдет до такой степени отчаяния.

У большинства страдающих приступами паники и агорафобией депрессия начинается, когда они уже способны контролировать симптомы страха. Если же страхи ушли, а депрессия осталась, то в этих редких случаях следует обращаться за помощью к врачам-специалистам. Одних - страхи и депрессия мучают в равной степени, у других на первом плане - депрессия, а страхи вторичны. Если вы не можете разобраться, какая проблема для вас главная, а какая второстепенная - страхи или депрессия, - лучше обратиться к своему врачу или в психологическую службу.

Влияние на общественную жизнь

"Моей жизнью распоряжаются страхи. Семья у нас очень дружная, но даже с родными я не могу поделиться: ведь и им не понять, что мне приходится переживать. Из-за этой беды между мужем и мной выросла стена. А перед друзьями я ужасно смущаюсь, стоит только появиться первому признаку паники. Посторонних же вообще избегаю".

Джоанна

Приступы паники способны перевернуть вверх дном отношения человека в семье и в обществе. Ведь нередко приступы эти налетают, когда вы находитесь вне дома. Вполне естественно, что человек, с которым приступ случился в кино или в ресторане, будет с ужасом вспоминать это место и постарается избегать не только его, но, возможно, и других подобных мест. Больные под любым предлогом уклоняются от всяких "выходов в свет", особенно при малейшем подозрении, что там их может ожидать причина для паники. На одних друзья и родные обижаются и расстраиваются, когда их приглашения без конца отвергают. Другим же, наоборот, доводится испытать разочарование, когда их, рискнувших довериться близким, не принимают всерьез и с мягкой улыбкой одаривают "мудрым" советом "взять себя в руки" или "проявить мужество". Подобная реакция может показаться проявлением бесчувственности, но следует помнить, что "сытый голодного не разумеет" и здоровый плохо представляет себе, что это такое - приступ паники и агорафобия, и как трудно эту беду одолеть. Людям ведь свойственно полагать: раз страх испытывают все, так и нечего делать из него проблему. Нужно лишь приложить усилие воли - вот и вся недолга, и все пройдет.

Неодолимый страх разрушает и семейные отношения. Больной делается раздражительным, озабоченным, погруженным в себя или же нуждается в постоянном утешении, подбадривании. Может возникнуть сильнейшая бытовая зависимость от супруга или возлюбленного: больной способен выходить на улицу - в магазин, в банк или за детьми - только в сопровождении. При этом ему совершенно ясно, что супруг-то проблемой не проникся и потому, в свою очередь, сбит с толку, расстроен и беспомощен.

Так возникает порочный круг непонимания.

Все эти неровности сглаживаются, и отношения с родными и окружающими восстанавливаются, как только больной избавляется от острых симптомов и выучивается контролировать свои страхи. Тогда в семье наступает мир, и супруги испытывают огромное облегчение и бывают даже счастливее, чем прежде. Однако случается и наоборот. Родственники уже привыкли видеть перед собой слабого, беспомощного, павшего духом человека, подстроили под него весь свой образ жизни. А он возьми и поправься. Опять "власть переменилась", опять все наперекосяк, все по-другому.

Выздоровев, человек вновь обретает вкус к жизни и начинает с жадностью поглощать утраченные некогда радости этой жизни. Жене приходится заново привыкать к мужу, который снова становится активным, уверенным в себе, независимым. Мужу - к тому, что жена снова наряжается, окрыленная, с горящими глазами носится по магазинам (выставкам, театрам, клубам, подругам). Подобные перемены вполне способны создать напряженность, и не только в семье. Да уж, пожалуй, совсем и неплохо, когда дома всегда кто-нибудь есть!

Панический невроз возникает, а приступ случается, когда суммируются несколько факторов. Конкретное сочетание для каждого свое. Тем не менее, стоит перечислить причины, которые, объединившись в цепь, "подсекают" беднягу-страдальца, замыкая его жизнь на замок паники и превращая ее в жалкое существование.

• Первая : некоторые ощущают себя уязвленными и очень ранимыми из-за своей наружности или каких-то эпизодов детства.

• Вторая: возникают какие-то сиюминутные стрессы, которые "сыплют соль" на уже имеющиеся душевные раны и служат спусковым механизмом для неожиданного приступа паники.

• И последняя : имеется ряд факторов (продолжительного воздействия), способствующих развитию болезни и зачастую приводящих к порочному кругу, в котором приступы паники углубляются или учащаются.

В следующей главе речь пойдет как раз о том, какое толкование в настоящее время дается ранимости, спусковому механизму и факторам продолжительного воздействия. Действительно ли одни более подвержены приступам паники и агорафобии, чем другие? Безусловно, существует ряд физических, психологических и социальных факторов, из-за которых кто-то попадает в группу большего риска. Некоторые факторы берут начало еще в детстве, иные же относятся уже к взрослой жизни.

Факторы риска родом из детства

"Маленьким я очень пугался темноты. Терпеть не мог оставаться один и до смерти боялся, как бы меня не украли. Если родители куда-то уходили, я не переставал думать, что они могут погибнуть в катастрофе или на них кто-нибудь нападет. Из-за этого я все время чувствовал себя каким-то беззащитным и до сих пор неуверен в себе".

Пол

В некоторых (но не во всех) случаях приступы паники распространяются и на всю семью. Причиной этого может быть наследственность и/или семейные отношения - нескрываемо нежные или прохладные, заботливо-любящие или требовательные и т.п. Близнецы, которые вообще одинаково болеют одними и теми же болезнями, боятся тоже в одинаковой степени, то есть соответственно общему для них природному темпераменту испытывают одни и те же тревоги и страхи. Иными словами, мы вправе предположить, что склонность к неврозам, в том числе и к паническому, является наследственной чертой.

Многие агорафобы, по их собственным словам, выросли в семьях, где друг к другу относились прохладно, но требовательно, особой заботы и поддержки не проявляли, но жили по жестким правилам. Те, кто, став взрослыми, обнаруживают, что подвержены паническому неврозу, в детстве, как правило, испытывали сильнейший "страх разлученных", который превратил их в эдаких беспомощных прилипал, боящихся одиночества, а порой наотрез отказывающихся идти в школу. Понятно, что отношения между детьми и родителями простотой никогда не отличались, а потому очень важно не искать виноватых в зародившемся страхе ни с той, ни с другой стороны. Ведь нельзя с уверенностью утверждать, к примеру, родительская ли чрезмерная опека и желание оградить свое дитя в дальнейшем лишает это дитя уверенности в себе, или же, наоборот, особо нервные и тревожно-беспокойные дети нуждаются, в постоянном внимании и заботе, которых им постоянно вроде бы не хватает.