Кэтрин Прайс - Витамания. История нашей одержимости витаминами

Позже, когда витамины научились синтезировать искусственным путем, границы массового определения натурального расширились (якобы теперь мы можем найти это натуральное не только в пище и растениях, но и в таблетках), и это привело к возникновению идеи о том, что обычная еда сама по себе недостаточна и нуждается в дополнительных добавках. Наше желание заполнить эту нишу в питании, а также увлечение идеей, что пища является лекарством, природу можно заключить в таблетки, а все природное и натуральное безопасно по определению, распахнуло двери той многомиллиардной индустрии пищевых добавок, которая и существует сегодня.

Эта индустрия не может существовать без нормативно-правовой базы, созданной для ее поддержки. В то время как в прошлом веке санитарный надзор за качеством пищевых продуктов и медикаментов все более ужесточался, благоговение перед витаминами и вера в них дали индустрии пищевых добавок прекрасную точку опоры для широкого распространения мифа о значимости добавок, что, в свою очередь, привело к упрощению нормативных требований. Подробности того, как это стало возможным, удивительны. Когда же вы рассмотрите американскую нормативно-правовую базу по добавкам в контексте ее применения к продуктам питания и даже к лекарственным препаратам, эта история станет еще более странной.

Истоки этой нормативной базы можно отнести к 1862 году, то есть к тому времени, когда витамины еще не были открыты, а самой идеи о пищевых добавках не существовало и в помине [281]. В это время президент Авраам Линкольн учредил бюро сельского хозяйства и вместе с ним первый отдел химии — организацию, постепенно преобразовавшуюся в Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов, то самое FDA. (FDA — федеральное агентство, которое занимается контролем качества пищевых продуктов, добавок, лекарственных препаратов и многих других категорий товаров на американском рынке {38}.) Сказать, что отдел химии начинал с малого, — это не сказать ничего: он состоял из одного-единственного сотрудника, химика, который раньше работал в патентном бюро и тестировал удобрения и корма для животных на предмет фальсификации и подделок.

Несмотря на скромное количество рабочей силы, необходимость в существовании такого отдела, а также в подготовке химиков-аналитиков была очевидна с самого начала. К середине XIX века распространение фальсификатов полностью вышло из-под контроля [282]. Развитие транспортной системы и новых технологий перенесло производство с местных ферм и мастерских на удаленные фабрики, анонимизация производителей сделала более легкими такие способы снижения себестоимости, как, например, разбавление молока водой, подмешивание сульфата меди в муку (сульфат меди хорошо абсорбирует воду, в результате хлеб делается тяжелее) или даже добавление измельченных вшей в коричневый сахар (они имеют похожую консистенцию) {39}. А так как недобросовестные производители все чаще обращались к химии для своих «трюков», необходимость в химиках-аналитиках, которые смогли бы раскрыть обман, возрастала.

На серьезность ситуации указывает изданная в 1846 году книга под названием Adulterations of Various Substances Used in Medicine and the Arts («Фальсификаты различных веществ, используемых в медицине и производстве»), представлявшая собой, по сути, руководство для фармацевтов и врачей по выявлению возможных подделок среди веществ, с которыми они работали, а в случае с лекарствами она давала возможность свериться со списком разрешенных препаратов, перечисленных в Фармакопее {40}США. Это руководство охватывало самые разные товары — от продуктов питания, таких как сидр, пиво, корица, кофе, молоко, оливковое масло и газированная вода, до сургуча и пороха [283]. В нем приводилась информация о том, как проверить, не поддельным ли является мышьяк («Если вы поместите его на горячие угли, то почувствуете сильный запах чеснока») или китовый спермацет («Должен быть рыхлый и слегка маслянистый»), или (не будем упоминать Гарри Поттера с его невероятными ингредиентами наподобие крови дракона, желчными орехами, маслом кротона, вьюнком скрипковидным и зловонной камедью) определить, насколько хороша камедесмола, лучшие образцы которой можно было найти в «крупных кусках плитного антрацита».

Как в своем роде наиболее всеобъемлющий информационный источник, это руководство было чрезвычайно полезным для фармацевтов и продавцов, которые заботились о качестве своего товара. Но оно не могло решить саму проблему: американские продукты, особенно медицинские препараты, в то время подделывались настолько часто, что по количеству их можно было сопоставить с современными китайскими подделками [284]. Европейские страны даже ввели эмбарго на продукты питания из Америки [285]. Еще один показатель — фальсификаты доставляли столько проблем Главному медицинскому управлению ВМС США, что оно перестало закупать лекарства у местных производителей и открыло собственное их производство [286].

Помимо многочисленных подделок лекарственных препаратов вызывало беспокойство возросшее число различных «патентованных» или «собственных» лекарств на рынке — не прошедших испытаний средств от всех болезней, которые мог запустить в продажу любой предприниматель. Производители не были обязаны указывать состав, что и приводило к засилью тех самых «патентованных» средств, многие из которых, конечно же, патентованы не были [287]. В тех случаях, когда производители все же официально регистрировали свои творения, они в основном сосредоточивались не на содержании, а на упаковке, товарных знаках и защите продукции, что проявлялось в особой форме бутылочки или коробочки (решающий фактор выбора для неграмотных людей), а также на сопроводительных рекламных текстах.

Производители таких средств имели достаточно времени, чтобы разработать дизайн упаковки, потому что никаких правил или нормативов для подобных лекарств в то время не существовало. В XIX столетии не предъявлялось никаких требований к маркировке и контролю качества и не проводились тесты на безопасность продукта. И если бы в результате подобного отсутствия надзора появлялись просто недостаточно эффективные препараты, это было бы полбеды — во многих случаях прием лекарств в Америке XIX века мог иметь весьма опасные последствия.

Переломить данную тенденцию и создать организацию — предшественницу FDA удалось Харви Вашингтону Уайли. Уайли родился в 1844 году в Индиане и был шестым ребенком в семье [288]. Он вырос до 180 сантиметров и весил более 90 килограммов, у него были карие глаза и черные волосы [289]. («Некоторые утверждали, что он неказистый, — писал его коллега, — но при личной встрече оказывалось, что это очень колоритный и интересный человек» [290].) Его родители были очень набожными и, несмотря на собственный недостаток образования, старались обеспечить своим детям как можно более качественное обучение.