Кэтрин Прайс - Витамания. История нашей одержимости витаминами

Опять же, если не принимать в расчет печень хаски, дозы витаминов, содержащиеся в натуральной пище, не представляют опасности для большинства людей, и даже ежедневный прием таблетки поливитаминов не вызовет передозировки. (Притом, как уже отмечалось, в развивающихся странах есть миллионы людей, которые страдают от серьезного дефицита микроэлементов и для которых добавки и полноценная еда жизненно необходимы.) Но когда влиятельные общественные деятели, такие как Лайнус Полинг или Аделия Дэвис, начинают пропагандировать идею, что огромные дозы витаминов (и минералов) не только безопасны, но и полезны, то беспокойство FDA, естественно, увеличивается. Что если, следуя пожеланиям общественности, производители начнут выпускать таблетки, содержащие такие дозы витаминов, что они реально станут опасными?

В 1966 году FDA выпустило свод правил для регулирования рынка витаминов и минеральных добавок [339], который включал предложение печатать на всех этикетках соответствующей продукции следующий текст: «Витамины и минералы в достаточном количестве содержатся в пище, которую мы едим. За исключением особых случаев, нет никаких научно подтвержденных рекомендаций по регулярному употреблению пищевых добавок». Эта формулировка была встречена, как сказал уполномоченный FDA Дэвид Кесслер, «волной всеобщего неодобрения» (в том числе со стороны многих диетологов). Благодаря искам со стороны отраслевых групп (которые оказались успешными), многочисленным жалобам со стороны населения, которое находилось под воздействием Национальной федерации здравоохранения, лоббирующей индустрию пищевых добавок, а также очень длительному процессу подготовки новых правил FDA не публиковало их окончательную редакцию вплоть до 1973 года [340].

Предлагаемые правила пытались стандартизировать витамины и минеральные добавки и ограничить комбинации витаминов и минералов, которые пищевые добавки могут содержать. Также они устанавливали, что если любая отдельная таблетка какого-либо препарата содержит количество веществ, превышающее РНП (150 % для большинства витаминов), то этот препарат классифицируется как безрецептурное лекарственное средство [341]. Это означало, что он должен пройти все необходимые тесты на эффективность и безопасность. Помимо уменьшения вероятности случайных передозировок, данные правила предоставляли FDA легкий способ выявить товары, не удовлетворяющие требованиям, вместо того чтобы обращаться в суд по каждому конкретному случаю.

Следует отметить, что эти правила вовсе не запрещали продажу витаминов в более высоких дозировках. Они просто требовали, что если количество вещества в каком-либо препарате превышает установленный FDA процент, то это средство должно пройти тестирование на безопасность и эффективность, как, например, мази с антибиотиками или средства против аллергии (или даже антиперспирант или солнцезащитный лосьон, в которых содержатся активные компоненты, позволяющие отнести их к безрецептурным средствам). Потребители, желающие принимать препараты с более высокой дозировкой, могли приобрести соответствующие одобренные средства или принять несколько таблеток, и компании, которые хотели выпускать новые формулы, также могли это делать, но после все того же тестирования на безопасность. Учитывая все более ужесточающиеся требования в области регулирования продуктов и лекарственных средств во второй половине прошлого века, данные правила не выглядели такими уж радикальными. На самом деле можно согласиться, что они сделали бы благое дело. Так почему же тогда они так и не вступили в силу?

Перед тем как подробно рассмотреть реакцию на этот свод правил, давайте сделаем шаг назад и посмотрим, как работает FDA, какие у него есть полномочия и ограничения. У FDA огромное количество обязанностей. По его собственным подсчетам, оно регулирует примерно четвертую часть от каждого доллара, потраченного потребителями в США [342], включая пищевые продукты, лекарственные средства, косметику, ветеринарные услуги, табачные изделия, медицинское оборудование и переливание крови [343]. Но вопреки общему сложившемуся мнению, FDA, которое сегодня является подразделением Министерства здравоохранения и социального обеспечения США, не выбирает само, что ему регулировать, и даже не обладает эксклюзивными полномочиями, как регулировать эти товары. Вместо этого его работа заключается в реализации законов, принятых Конгрессом, то есть, по сути, именно Конгресс определяет, что и как ему делать. Как говорил Даниэл Фабрикант, бывший директор отдела программ по биологически активным добавкам FDA, слегка перефразировав строчки из поэмы Альфреда Теннисона «Атака легкой кавалерии»: «На шахте не задаются вопросами «почему». На шахте работают либо умирают».

На практике это означает, что есть только две ситуации, когда FDA может выпустить новые правила: первая — если предлагаемые новые правила лежат в области права, которое FDA уже регулирует, и в этом случае оно должно следовать официальным процессам [344], что может занять годы; вторая — если Конгресс принимает новый закон и прямо предписывает FDA выпустить соответствующие правила или предоставляет ему полномочия для регулирования чего-то нового. И наоборот, если Конгресс принимает закон, в котором говорится, что FDA не может во что-то вмешиваться, то ведомство должно следовать и этому. В любом случае тот факт, что выпуск правил ведомством становится поводом для общественного обсуждения, означает, что когда FDA пытается выпустить новое правило, даже если обладает всеми необходимыми полномочиями (как, например, в области пищевых продуктов, лекарств и добавок), то на это предлагаемое правило в значительной степени влияют заинтересованные стороны, включая индустрию БАДов.

В данном случае представители индустрии БАДов в ответ на нововведения FDA обратились в суд с иском об оспаривании прав ведомства. Их усилия увенчались успехом: суд вынес вердикт, что FDA не обладает полномочиями для стандартизации витаминов и минеральных добавок, а также классификации сильнодействующих добавок в качестве лекарственных препаратов только на том основании, что они могут быть потенциально токсичными или необязательными для рациона [345].

Производители тем не менее не были полностью удовлетворены. Вместо этого вышеупомянутая Национальная федерация здравоохранения начала лоббировать еще более значительный законопроект, который навсегда бы ограничил полномочия FDA в процессе регулирования дозировки витаминов в выпускаемых препаратах. Идея подобного законопроекта казалась настолько нелепой, что вероятность его прохождения, по выражению журналиста Дэна Харли, можно было охарактеризовать словами: «Ни за что» [346].