Анна Берсенева - Как зачать ребенка

Трудно поверить, но еще десять лет назад женщину, впервые рожающую в тридцать лет, официально называли пожилой первородящей . Теперь ситуация изменилась до неузнаваемости. То есть, с одной стороны, в России растет число четырнадцати-пятнадцатилетних рожениц, особенно в деревнях и маленьких городах. Тому есть простое объяснение: мужчин, способных «сделать» ребенка, становится у нас в стране, к сожалению, все меньше. А точнее, все меньше становится возраст, в котором они уже не способны это сделать по причине хронического алкоголизма. Вот восемнадцатилетние не родившие девчонки и стали считаться в провинции чуть ли не перестарками.

Но, с другой стороны, за последнее десятилетие на пятьдесят процентов выросло число женщин, руководствующихся в построении своей биографии европейскими и американскими стандартами: сначала образование и карьера, а уж потом, после тридцати пяти, на взрослую голову, дети. Да еще ведь хочется «пожить для себя», и в нынешней жизни столько соблазнов, и кажется, что их совершенно невозможно попробовать, когда у тебя на руках маленький ребенок… Правда, наши милые продвинутые соотечественницы почему-то не замечают, что европейские женщины, к примеру, свободно путешествуют по белу свету с грудными младенцами такого возраста, в котором наши мамаши боятся даже выносить своих чад на прогулку больше чем на полчаса.

Ну, социально-моральные рассуждения на тему, в каком возрасте лучше рожать, не имеют однозначного решения. А вот беспристрастные медицинские показатели свидетельствуют о том, что первого ребенка правильнее родить в молодости, до двадцати пяти лет. Именно в этом возрасте организм женщины наилучшим образом приспособлен для того, чтобы его зачать и выносить.

Впрочем, если бы все мы всегда поступали только правильно, жизнь вообще была бы похожа на райский сад. Личные же наши обстоятельства часто складываются так, что ведем мы себя вот именно не наилучшим образом. И решение отложить рождение ребенка лет до сорока – из числа таких не лучших, но довольно распространенных решений. Это известно всем врачам, которые занимаются проблемой бесплодия.

Почему же для сорокалетних женщин она оказывается особенно актуальной?

Все дело в той самой интриге, которую содержит в себе женский организм: в том, что количество яйцеклеток и их прекрасных сияющих фолликул на протяжении жизни не пополняется, а лишь уменьшается. Выбрасываются они постепенно из яичников, выбрасываются, не оплодотворяются, но и назад ведь тоже не возвращаются. То есть уменьшается сама вероятность зачать ребенка, не говоря уже о том, что труднее становится его выносить. Да и вероятность хромосомных отклонений для дитяти увеличивается прямо пропорционально возрасту мамаши.

Что и говорить, статистика мрачная. Но есть одно обстоятельство, благодаря которому можно вырваться из этой унылой статистики, аки легкая пташка.

Об этом обстоятельстве я узнала, когда Наташа вернулась после первого же посещения Виктора Андреевича, врача-репродуктолога, который взялся заниматься ее бесплодием.

– Какой прекрасный мужчина! – восхищенно заявила она.

– Да? – хихикнула я. – Так, может…

– Фи! У тебя одни пошлости на уме, – приобиделась Наташа. – Я в том смысле, что прекрасный врач. Знаешь, что он мне сказал?

– Что бесплодия у тебя вообще нет и родить тебе – раз плюнуть? – предположила я.

– Он же квалифицированный специалист, а не шарлатан, так что глупостей не болтает. А сказал он мне, что для беременности имеет значение не тот возраст, который в паспорте записан, а тот, который в генах запрограммирован. У некоторых, к твоему сведению, в тридцать пять лет уже климакс! А другие и в сорок пять рожают.

Наташу особенно обнадеживало то, что ее деревенская прабабка родила своего последнего, одиннадцатого, ребенка в пятьдесят лет. Значит, генетическая программа в роду имеется!

Как показала впоследствии жизнь, Наташа в самом деле не ошиблась. Но, как показывает не лично ее жизнь, а беспощадная статистика, к сорока одному году только 15 % женщин сохраняют способность к зачатию, а после сорока пяти может забеременеть лишь одна из 50. Поэтому Наташино бесплодие в принципе было неудивительным.

Впрочем, исследование количества в Наташином организме фолликулостимулирующего (помните, того самого, жизнеобразующего, с помощью которого начинается овуляция?) гормона показало, что зачатие для нее вполне возможно, то есть генетический возраст – спасибо прабабке! – у нее еще достаточно молодой. Правда, ее сразу предупредили о том, что если она решится на искусственное оплодотворение, ее яйцеклетки будут тщательно исследованы уже после того, как их извлекут из яичника. Гормоны-то гормоны, но мало ли какие изменения могут обнаружится в этих ее не слишком юных яйцеклетках… Не хотелось бы родить ребенка с неправильной комбинацией хромосом. Да и вообще, чем старше яйцеклетка, тем она непредсказуемее. С виду кажется вполне приличной, а ведет себя как переборчивая старая дева: ни один жених ей почему-то не подходит.

В некоторую оторопь Наташу привело только одно: предупреждая о том, что ее собственные яйцеклетки могут оказаться слишком старыми для оплодотворения, врачи, как о само собой разумеющемся, говорили, что в этом случае можно будет использовать яйцеклетки молодого донора.

– То есть какого это донора? – не поняла Наташа. – Мужчины?

– У мужчин не бывает яйцеклеток, – невозмутимо сообщил врач. – Ни молодых, ни старых. Женщины-донора, конечно.

– Но… Но ведь это будет уже не мой ребенок… – растерянно произнесла Наташа.

– Почему не ваш? Вы его выносите, вы родите. Вы и растить будете.

– Нет, спасибо, – пробормотала Наташа. – Была бы я замужем, тогда еще понятно: если он и не от меня, то хотя бы от мужа. А в моем случае лучше уж из детдома взять.

Мне, по правде говоря, тоже сделалось не по себе, когда я узнала о том, что женщинам, яйцеклетки которых уже не подходят для зачатия, предлагают воспользоваться донорскими. Одно дело – донор спермы: в конце концов, любая женщина понимает, что мужчина, с которым случился «одноразовый», не обремененный чувствами секс, собственно, ничем не отличается от того донора, который сдал свою сперму в банк для чьего-то анонимного счастья. Но родить ребенка, который не будет иметь к тебе никакого родственного отношения… Кто его знает, не лучше ли и правда, не надрывая организм, взять дитя из детдома?

Но об этом Наташа размышлять до времени не стала из вполне понятного суеверия. Что заранее загадывать? Может, ее личные яйцеклетки окажутся вполне себе ничего, как и гормоны!

Прежде чем заняться яйцеклетками, репродуктолог посоветовал Наташе пройти общее обследование, причем гораздо более тщательное, чем проходят молодые дамы, собирающиеся забеременеть. (Если, конечно, проходят – многие ведь и к стоматологу-то впервые попадают только потому, что без его подписи не дадут декретный отпуск. И дай бог им здоровья, беспечным!) Воодушевленная «старушка» обошла врачей мгновенно и с радостью выяснила, что здоровье у нее, конечно, уже не такое, как в двадцать лет, но нагрузку беременности и родов она выдержит наверняка. Если все это, конечно, наступит…