Михалина Вислоцкая - Искусство любви

Активность в этой позиции проявляет партнёр. Бедра женщины сомкнуты. Сильное трение головки полового члена о лобок и область преддверия влагалища раздражает одновременно головку члена и клитор.

1. Женщина лежит на столе или на высокой кровати, ноги согнуты в коленных суставах и притянуты к груди или раздвинуты и свисают вниз. Мужчина стоит между её бёдрами, повернувшись к ней лицом, и придерживает её руками за бедра (рис. 41, а).

2. Партнёры лежат на кровати на боку лицом друг к другу. Вводя половой член во влагалище, мужчина отклоняется под прямым углом, занимая по отношению к женщине крестообразную позицию, или разворачивается на 180 градусов, его ноги перекрещиваются при этом с вытянутыми ногами партнёрши (рис. 41,6).

3. Партнёр встаёт на колени и садится на пятки, а женщина, лёжа на спине, приподнимает таз и опирается им о бедра партнёра, ноги у неё раздвинуты и слегка согнуты в коленных суставах или выпрямлены. Мужчина, придерживая женщину за бедра, совершает фрикции, передвигая её туловище по своим бёдрам (рис. 41, в).

Эту позицию называют «полинезийской», поскольку ей отдают предпочтение жители островов Полинезии. По свидетельству Бронислава Малиновского, автора книги «Сексуальная жизнь диких племён», полинезиец в этой позиции фактически не сидит на пятках, а находится в глубоком приседе, опираясь только на пальцы ступнёй; женщина в это время лежит у него на бёдрах, паря в воздухе, причём её голова наклонена к земле. Позиция требует от мужчины большой физической силы.

В первом и третьем вариантах позиции активен главным образом мужчина: если ноги женщины свисают, то головка полового члена соприкасается с клитором, проникая во влагалище и задевая лобок; во втором варианте совершать фрикции очень сложно, можно лишь использовать вращательные движения бёдрами. Возбуждающие импульсы поступают преимущественно от женщины, которая может напрягать мышцы влагалища. Головка полового члена трётся при этом о переднюю стенку влагалища.

Принцип первый и последний: любовные игры — это радость жизни, а не долг или унылое выполнение супружеских обязанностей.

Как же играть в эти игры, если нас никто никогда им не обучал? А может быть, мы умели в них играть, но проза жизни отодвинула их на второй план? Не отсюда ли возникла точка зрения, что любовная игра не заслуживает того, чтобы на неё тратить драгоценное время и умственную энергию? А в итоге был утерян тот самый ключик, который нам лень искать и без которого семейные интимные отношения стали серыми и однообразными.

Обратитесь к народным обычаям — и вы убедитесь, как много в них истинной радости и увлекательной сексуальной интриги. Взять хотя бы смигус-дынгус [25]. Обливая на пасху девушек водой, молодые парни могли любоваться всеми прелестями женского тела, обрисованными мокрым платьем. Этот обычай, сопровождавшийся весёлой беготнёй и шумной вознёй, помогал юноше обратить на себя внимание понравившейся ему девушки, шутливо прикоснуться к ней, незаметно обнять или поцеловать. Бросание венков в реку в ночь накануне Ивана Купалы тоже превращалось в игру, но не без скрытого смысла. Девушка, бросившая венок, прекрасно понимала, что означает намерение парня выловить из воды именно её венок. Обычай в какой-то степени формировал будущие пары влюблённых.

Никогда в традициях польской деревни не было понурого обычая демонстрировать перед свадебными гостями окровавленную простыню после первой брачной ночи, всегда допускалась большая свобода сексуальных контактов до свадьбы. Если невеста была уже не девственница, никто не делал из этого драмы, никто не бросал женщине упрёков и не оскорблял её достоинство. Все заканчивалось, как правило, шутками о «девице, которая перед свадьбой венок не сберегла». Но, когда дело доходило до беременности, родственники девушки пускали в ход, конечно, все средства, чтобы уговорить «виновника торжества» отметить это событие законным браком.

Вместе с тем строгость в соблюдении верности была всегда обязательной для замужней польки. Свадебный обряд надевания на невесту чепца и обрезания косы означал по исконному деревенскому обычаю прощание с женской свободой.

В польских народных танцах главная нагрузка отводится ритму. Деревенские оркестры, исполняя, например, оберек [26], начинают играть неторопливо, но затем постепенно темп нарастает, заставляя танцующих лихо отплясывать под вихревую мелодию. Небезынтересно отметить, что на деревенских праздниках танцуют, как правило, все — стар и млад, без всяких возрастных ограничений. Но в городах, к сожалению, практически ничего не делается для того, чтобы пожилые люди могли отдохнуть после работы в каком-нибудь уютном кафе, где можно было бы потанцевать, посидеть за чашкой кофе, послушать любимую мелодию, исполняемую небольшим оркестром или тапёром, неторопливо, без понуканий «учтивых» официантов, побеседовать с друзьями. Как ни странно, но почему-то принято считать, что всё это нужно только молодым. Городские власти не считают нужным обременять себя заботами о «танцевальной гимнастике» для пожилых, лишая их тем самым многих радостей нормального человеческого общения.

Польский народный танец часто сопровождается частушками любовного или сатирически-юмористического содержания, о которых я уже рассказывала.

Все эти обычаи позволяли кавалеру показать себя в выгодном свете, а девушке — разжечь в его душе костёр любовных переживаний. Суть этих традиций состояла в том, что они украшали любовь ярким праздничным «нарядом», изгоняя из неё штампы и уныние. Скучная любовь — типичный атрибут современной городской жизни, наполненной монотонной, лишённой воображения обыденностью. Рассказы о превосходстве «городской любви» по сравнению с «деревенской» — одна из самых больших нелепостей, которые нам внушают. Сельская молодёжь, перебирающаяся в города, стремится как можно быстрее позабыть богатейшее наследие многовековой народной культуры, якобы не вписывающееся в нравы и обычаи тех, кто обитает в обезличенных многоэтажных каменных коробках. Ребята из деревни обычно вливаются в городское население с прочно закрепившимся у них комплексом неполноценности. А жаль — всё должно быть как раз наоборот!

На протяжении многих лет наши модельеры одежды черпают вдохновение в национальном искусстве наряда, вышивки, праздничного народного костюма. Так не пора ли подумать и о том, чтобы привнести в однообразие сексуальной жизни горожан фантазию и оригинальность любовных традиций сельской культуры. Не все весёлые развлечения деревенских любовников могут, конечно, прижиться на городской почве, но есть и такие, которые можно беспрепятственно организовать даже в тесноте городской квартиры или на отдыхе во время отпуска.