А. Боровский - Особенности национального похмелья

Россия не в состоянии отказаться от алкоголя полностью, т.к. он давно превратился в неотъемлемую часть нашего образа жизни, в немалой степени помогая преодолевать ту пучину социальных катастроф и потрясений, в которой наше отечество барахтается уже не одно столетие. Вместе с тем, невозможно объять необъятное, и даже усилиями всей страны нам никогда не удается выпить всю водку – ее всегда произведут больше. Давайте посильно отказываться от русского алкогольного мазохизма, ибо если каждый не поможет себе сам, то ему уже не поможет никто.

Исцеление похмельного страдания квасом – имеется в виду современный слабоалкогольный напиток, а не то жуткое пойло, которое называли квасом древние скандинавы и наши славянские пращуры, – известно в России на протяжении десяти столетий. Именно тогда, с появлением в отечественном обиходе алкогольных напитков, выгодно отличавшихся от древнейшего варианта кваса по крепости и по качеству (ввозимые через Византию греческие вина), любимый русский напиток утратил свои позиции единственного источника душевного и телесного веселия.

Естественно, что высококачественное иноземное вино являлось сугубо аристократическим напитком – плохие вина в те времена на Русь не привозили, заботясь о всемерном расширении сбыта этого уже привычного в Европе продукта, – но начиная с X века на Руси распространяется технология производства дешевых сортов т.н. «вареного» меда, хорошо удовлетворявшего извечную потребность населения в доступном алкоголе. По своему качеству меды значительно превосходили квас, который в своем первоначальном виде имел множество недостатков: мутный цвет, неприятный запах и высокое содержание побочных продуктов брожения, награждавших пьяниц добротным похмельем.

В погоне за высокой крепостью, достигавшей 7-8 об.%, квас предварительно проваривали, добиваясь этим более полного «разложения» углеводов зерна на составляющие элементы. Дальнейшее сбраживание, часто проводившееся в открытых бочках, велось до того момента, пока «квас» не приобретал искомую крепость и, соответственно, устрашающие органолептические свойства.

Проведем следующую аналогию.

Почему, например, пиво, чья технология близка по основным операциям, имеет невысокую градусность? Дело заключается в том, что содержание алкоголя не является его основным достоинством: человечеству давным-давно известны гораздо более крепкие напитки. Качество пива определяется тремя компонентами.

Во-первых, умеренная градусность, затем вкусовая окраска (здесь для пивоваров открываются неограниченные возможности) и, наконец, – относительно низкое содержание нежелательных продуктов. Это рациональное сочетание отрабатывалось не одно тысячелетие, прежде чем обрести свой окончательный вид.

Подобное можно сказать и о квасе. Как только отпала необходимость в получении высокой крепости, качество этого напитка настолько улучшилось (за счет уменьшения «сивушной» фракции), что его «облагороженный» вариант сохранился до наших дней, составляя неплохую конкуренцию бесчисленным лимонадам.

Но вернемся к похмелью.

Вплоть до ХП столетия пьянство не являлось обязательной частью отечественного жизненного уклада и имело выраженный сезонно-культовый характер. Обильным возлиянием слабоградусных напитков древние славяне отмечали строго определенные этапы сельскохозяйственного цикла, дававшего, кстати, и необходимое сырье для организации праздника. Поэтому систематическое употребление спиртного могло быть лишь уделом немногих людей, обладавших необходимыми для этого средствами.

Столь регламентированный образ жизни довольно долго удерживал пьянство в разумных границах, не позволяя ему приобрести характер социальной болезни. Прослойка населения, страдавшая алкоголизмом в современном понимании, была незначительной, и оставалась таковой вплоть до XVI века, когда наше многострадальное отечество постигла воистину национальная катастрофа.

Усиление Московского княжества с его выгоднейшим геополитическим положением привело к небывалому увеличению численности городского населения. Крестьяне покидали разоренную страну и переселялись под стены могущественной Москвы. Развернутые Великими князьями строительные работы – формировался оборонительный «пояс» будущего центра русской государственности – непрерывно требовали рабочих рук, и беднейшая часть крестьянства охотно нанималась для выполнения труда, не требовавшего особой квалификации.

И вот, где-то между 1450 и 1480 годами в России – не исключено, что волею дьявола, – была освоена технология дистилляции и подобрано наилучшее сырье для этого весьма непростого процесса: явилась водка. Огромная масса наемных рабочих (огромная по меркам того времени), будучи «выключенной» из непрерывного сельскохозяйственного цикла, в заботах о котором днем и ночью пребывала остальная часть населения страны, получила доступ к сравнительно недорогому и крепкому алкоголю.

По свидетельству современников, в течение 30-40 лет произошло ужасающее падение нравов и пьянство вовлекало все новые и новые слои населения. Произошла сегрегация среди городских жителей – появилась совершенно новая категория русских, та, которую Алексей Толстой много позже будет упоминать как «кабацкую требень» – праздношатающиеся «меж двор» люди с наклонностями к криминальным деяниям. Разбой, грабежи на дорогах и в городе, воровство появились в расшатанном укладе старинной русской жизни, способствуя все большему одичанию и пьяному разгулу.

Невиданная доселе вспышка пьянства поразила воображение не только московских правителей, но и самих городских граждан, испытывающих понятные нам затруднения от сосуществования с опустившимися братьями по вере, и Иван III (1462-1505 гг.) был вынужден принять меры по обузданию новоявленного социального порока. Альберт Кампезее, посетивший Москву в 1502 году, указывает: «…эта народная слабость (пьянство), принудила государя их навсегда, под опасением строжайшего наказания, запретить употребление пива (!) и другого рода хмельных напитков, исключая одних только праздничных дней. Повеление сие, несмотря на всю тягость онаго, исполняется московитянами (…) с необычайной покорностью…»

Очерк по истории отечественного пьянства, охватывающий XV-XVII столетия, мы с удовольствием приведем в следующем издании, а сейчас давайте сделаем необходимый вывод: за весьма короткий промежуток времени систематическое употребление спиртного превратилось в образ жизни для определенной (и весьма значительной!) части жителей Москвы, что вызвало справедливое возмущение соотечественников и привело к жестким запретительным мерам. В современном понимании это означает одно – среди московского населения (а позже и в иных русских городах) распространился алкоголизм I и II стадии с характерными для него асоциальными наклонностями, жестокостью и огрублением нравов.