Максим Шатунов - Русская здрава

Для последующего введения в состояние волка человека опаивали волшебным зельем, после чего применяли пассы руками. Последним действием был удар посохом или плетью. Это действие окончательно превращало в волка. Человек в состоянии волка не способен отвечать за свои действия, поэтому колдун выводил его оттуда тем же действием, что и вводил, — ударом кнута или посоха. В состоянии измененного сознания люди действительно способны выть по-волчьи.

В случае, когда колдуну самому требовалось обратиться в волка, он самостоятельно повторял всю процедуру без изменений, читая заговоры самому себе. Когда дело подходило к моменту вхождения в состояние, то этот механизм запускался не даром посоха или кнута, а тем, что колдун должен был перепрыгнуть, точнее «перевернуться», через двенадцать (по другой версии восемь) ножей, воткнутых в осиновый пень слева направо. Для того чтобы выйти из этого состояния, нужно было «перевернуться» справа налево.

Еще одно поверье относится к нашей теме. Оно утверждает, что спящий колдун может выходить из своего тела во время сна и сражаться с такими же, как он, колдунами. Если кто-нибудь из них будет во сне убит, то этот колдун вскоре заболеет и умрет. Особо много фантастики связано со смертью колдунов, перечислять фантастику здесь не имеет смысла, но есть один момент, который требует рассмотрения. Абсолютно все поверья сходятся в одном: колдун не может умереть до тех пор, пока не передаст свою силу и умение преемнику. Этот факт толкуется только с позиций ортодоксального христианства, и, следовательно, объявляется, что таковая ситуация связана с продажей души дьяволу (и, добавим, прочими глупостями).

Любой мастер своего дела, с любовью относящийся к своему ремеслу, мучается перед смертью от того, что не будет у его дела продолжателей. И чем значительнее то, чем занимался человек, тем большие мучения он испытывает. А в таком деле, как колдовство, особенно трудно найти преемника.

Мало того, что преемник должен был захотеть учиться. Он должен был обладать способностями и сердечным устремлением, способным провести его через опасности обучения. А самое главное, этому человеку, по большому счету, должно быть. просто наплевать на общественное мнение и христианскую пропаганду. Смею вас уверить, что таких людей во все последующие после тотального насаждения христианства века были единицы. В основном приходили к колдунам те, кого вела к ним злая судьба, кому было уже все равно, кому служить. Если учителю удавалось исцелить дух и разум кандидата и научить его тонкостям ремесла, то это было большой удачей. Тогда древнерусская традиция продолжала жить.

Но гораздо чаще встречались недоучки и самозванцы, которых по большей степени можно было определить как психопатов. Вот эти всерьез верили в договоры с дьяволом и словесную белиберду, ходившую тогда в списках под видом особо действенных заклинаний. Из таких людей потом сформировался корпус "белых колдунов" — это предки современных "белых магов", которые сохранили детали древних обрядов читая при их отправлении смесь христианских молитв со вновь изобретенными заговорами уже в церковный период истории. То есть появилась постепенно санкционированная «оппозиция», которой в случае собственных перегибов могли воспользоваться попы, для того, чтобы переключить внимание на "злоумышленных чародеев". Если крестный ход не помогал вызвать дождь, то обвинялся колдун как пособник нечистой силы, а значит, "вредитель и враг Добра".

Колдуны последних веков в основной своей массе утратили всякую связь с породившей их ведической культурой. Однако есть Другие примеры. А. Андреев в своих работах рассказывал о доживших до конца нашего века наследниках традиций русских скоморохов, которые донесли живую традицию до нас. При чем здесь скоморохи? Начну с начала. Дело в том, что русское жречество делилось на три основных категории — храмовые служители, служители, живущие в селениях, и последняя группа — странствующие волхвы. В былинах их именуют каликами перехожими. Калики не имели семьи, а иногда были действительно искалечены и не могли зарабатывать себе пропитание тяжелым физическим трудом, что одновременно делало их неспособными к воительству. Неотъемлемым атрибутом странствующего волхва был дорожный посох или клюка, которая, кроме обрядовых задач, помогала при передвижении и обороне. Время тогда было суровое, и любая встреча в дороге могла стать последней, а, кроме самого себя, защищать странника было некому. Вероятно, это была одна из причин, по которой калики объединялись в ватаги, и сообща ходили по дорогам, останавливаясь в селениях.

Другая причина состоит в том, что знания тем более качественно сохраняются, чем больше круг единомышленников. Калики впоследствии вынуждены были стать скоморохами, развлекая народ и бродя из селения в селение, при этом сохранив множество черт, присущих жреческой касте. Скоморохи, как и волхвы, были очень уважаемы в народе, а многие их просто боялись. Даже дружинники порой опасались встречи со скоморохами в поле, ибо она могла закончиться для первых плачевно. Официальные запреты и меры, которые церковь применяла к скоморохам, почти не действовали.

Итак, скоморохи не только забавляли народ все более зажимавшийся в мрачные оковы ортодоксального православия, но и являлись носителями древних знаний. Любая семья была рада пустить на ночлег странников, которые могли в благодарность рассказать о будущем хозяевам, а могли подарить какую-нибудь волшебную вещь помогающую обладателю в делах. К тому же скоморохи были наслышаны о самых свежих событиях и состоянии дел в соседних землях, что было полезно для культурного обмена, для торговли. Вероятно, по этой причине скоморохи впоследствии смешались с коробейниками-офенями и стали ходить по русской земле с товарами. (Желающих больше узнать по этому вопросу адресую к работам А. Андреева.)

Продолжаем разговор о священнослужителях. Многие часто путают колдунов с ча-Родеями. Да, безусловно, у них есть сходство, но бсть и различия. Кстати, вдумайтесь, колдун — оборачивает, а чародей — очаровывает. Другими словами, колдун вовлекает человека в реальные изменения, «превращает» его, а чародей — это иллюзионист, он очаровывает, внушает. Таким образом, человек, подвергнутый колдовству, субъективно расценивает происходившее с ним как реальность, хотя и очень необычную. А вот «очарованный», после выхода из этого состояния, то есть после разочарования, понимает, что все пережитое — это наваждение, не имеющее к нему отношения, не затрагивающее его внутренней сути, и «разочаровывается». Проще говоря, чародей — это гипнотизер, человек, владеющий искусством наведения иллюзии, способный манипулировать человеческой психикой, внушать то, что нужно чародею.