Эмрика Падус - Исцеляющая сила мысли

Но если жизнь в одиночестве не угнетает вас, нет причины переживать. Как отмечают исследователи в области социальной психологии доктор философии Карин Рубинштейн, бывший помощник редактора «Психологии сегодня», и доктор философии Филип Шейвер из Денверского университета: если человек живет один – это не обязательно означает, что он одинок. Если человек чувствует себя одиноким, ничего не изменится от того, сколько людей его окружает, это скорее зависит от его жизненных ожиданий и реакций на свое окружение. Именно таковы факторы риска, и как раз их вы способны как-то изменить сами.

Д-ра Рубинштейн и Шейвер провели свое исследование, разместив вопросник на тему одиночества в пяти газетах США разного уровня, от нью-йоркской «Дейли Ньюс» до «Газетт» из города Биллингса, штат Монтана. Откликнулись 22 000 человек в возрасте от 18 лет.

Интересно, что эти респонденты, которые оказались типичными представителями взрослой части американского населения, не соответствовали привычным представлениям об одиночестве. Многие годы статистика здоровья населения доказывала, что одинокий человек с большей вероятностью умирает преждевременной смертью. Это заставило психологов, в частности доктора философии Джеймса Дж. Линча, автора книги «Разбитое сердце: медицинские последствия одиночества», создать теорию, согласно которой люди, которые живут в одиночестве, социально изолированы и по этой причине не так счастливы и здоровы, как люди, состоящие в браке.

Это не обязательно так, утверждают д-ра Рубинштейн и Шейвер. Несмотря на то что их опрос подтвердил, что чувство одиночества – вне зависимости от того, в каких условиях проживали опрошенные, – связано с большим риском для здоровья (люди, которые называли себя одинокими, с большей вероятностью страдали от 19 перечисленных в списке проблем со здоровьем, включая такие психологические симптомы, как тревожность, депрессия, слезливость и чувство собственной никчемности), результаты противоречили мнению, что чувство одиночества возникает вследствие жизни в одиночестве.

Приблизительно одна четверть людей, которые живут одни, попадают в категорию, определенную д-рами Рубинштейн и Шейвером как «наименее одинокие». Отдельные их представители имели в среднем больше друзей, чем люди, которые жили вместе с другими, их реже беспокоили головные боли, гнев и раздражительность.

Для сравнения: наиболее сильное чувство одиночества из всех опрошенных испытывали те, кто жил вместе с родителями.

«Молодые люди, которые живут с родителями после окончания средней школы или колледжа, как правило, более одиноки, чем люди более старшего возраста, которые живут одни, – поясняет д-р Рубинштейн. – Молодые люди в этой ситуации имеют особые ожидания. Если в их картине мира нет друга или подруги, они попадают в социально-психологический конфликт. В частности, молодому, но уже взрослому человеку проводить субботний вечер в одиночестве может показаться позорным. Это заставляет их страдать и чувствовать себя отверженными».

Благодаря своему исследованию д-ра Рубинштейн и Шейвер также выяснили, что, когда люди чувствуют себя одинокими, они, как правило, реагируют одним из двух способов. При реакции «унылой пассивности» человек много времени тратит просто на то, что спит, ест и плачет. При реакции «творческого уединения» человек преодолевает одиночество, читая книги, слушая музыку, увлекаясь любимым делом, учебой, писанием или игрой на музыкальных инструментах.

«Одиночество – часто синоним скуки, – говорит д-р Рубинштейн. – Люди, которые творчески проводят свое время в одиночестве, учатся с ним справляться. В этом процессе они начинают чувствовать себя более спокойными, творческими и счастливыми людьми».

Зрелость также меняет отношение к одиночеству. Пожилые люди в возрасте 60–70 лет гораздо лучше приспосабливаются к жизни в одиночестве, чем молодежь, говорит д-р Рубинштейн. Одной из причин может служить то, что они стали более уверены в себе и лучше себя знают.

Вы должны поверить в себя, только тогда вы сможете находить удовольствие в уединении. Проблема в том, что растем мы часто в постоянном присутствии других людей и думаем, что именно от них зависит наше счастье. И только когда мы оказываемся в «одиночном заключении», часто в связи с печальными обстоятельствами, такими как смерть или развод, только тогда проверяется наша уверенность в себе.

«Мой собственный опыт был типичен, – говорит доктор философии Дэвид А. Чирибога, адъюнкт-профессор Калифорнийского университета в Сан-Франциско. – Я вырос в большой семье, во время учебы у меня всегда были соседи по общежитию, а как только я окончил учебу, то сразу женился. После развода я обнаружил, что не привык жить один. Это подавляло меня, пугало. Долгое время я включал радио, чтобы оно играло целый день, просто чтобы дом не чувствовался таким пустым.

Время прошло, и понемногу моя жизнь стала ощущаться уютнее. Когда я осознал, что могу радоваться, будучи наедине с собой, это стало главным открытием для меня».

Теперь д-р Чирибога помогает другим легче пройти переходный период к жизни в одиночестве. Вот его совет: «Если вы оказались в одиночестве, посмотрите на это как на возможность познать самого себя. Примите это как испытание. Выясните, чем вы хотите быть, куда вы хотите идти и что доставляет вам радость. Кто угодно может быть интересным человеком. Все, что вам надо, – это заглянуть внутрь себя».

И конечно, когда мы заглядываем в собственную душу, мы находим там возможность понимать лучше не только себя, но лучше понимать и тех, кто окружает нас.

«У каждого есть внутреннее и внешнее «я», – поясняет доктор медицины Питер Мартин, психиатр и психоаналитик из Блумфилд-Хиллз, штат Мичиган. – Внешняя личность взаимодействует с семьей, друзьями, культурой и прочими аспектами цивилизации. Мы корректируем внешнее «я» и идем на уступки для того, чтобы общаться с людьми, окружающими нас. Но наше внутреннее «я» – это есть наше истинное «я». Люди, нашедшие контакт с собой внутренним, испытывают истинное чувство самоидентичности. Они обладают знанием о том, кто они есть на самом деле. И, зная истинных себя, они могут научить свое внешнее «я» лучше взаимодействовать с другими».

В конце концов, овладение искусством жить одному не означает превращение в затворника-мизантропа. Люди, которые умеют любить – те, кто полностью принимает и себя и других, – могут быть счастливы и довольны как среди толпы, так и в тишине дома наедине с собой. Проблема в том, что слишком многие из тех, перед кем внезапно предстает перспектива остаться в одиночестве, замыкаются в себе, отворачиваясь от окружающего мира. В результате они могут лишить себя любви и близости, которые им необходимы для развития.