Николай Амосов - Эксперимент

В связи с этим перечислю (больше для самоутверждения) основные выводы из раздумий, разговоров и литературных изысканий.

1. Поколебался мой скептицизм в отношении разных «чудес», так как обнаружилось много опытов с регистрацией техническими средствами. Однако их роль в обычной жизни незначительна.

2. Вник в явления самоорганизации (И. Пригожин). Они объясняют происхождение сложности природы, биологическую и социальную эволюции — без участия Создателя. Они же ограничивают возможности познания и управления живыми системами, поскольку направлены против детерминизма. Ограничивают, но не исключают: возможности разума беспредельны.

3. Искусственный Интеллект калибра человека и выше, несомненно, будет, однако проблема сложнее, чем я думал раньше.

4. Еще больше убедился в биологичности поведения людей. Идеология в их мотивации составляет 20–40 %, и эта доля не возрастает с прогрессом. Меняются только формы поступков, но не мотивы.

5. Компоненты оптимальной идеологии — распределение власти и собственности — зависят от уровня техники, экономики и вектора времени. С ними связаны все другие факторы — неравенство, образование, экология, демография.

В мире происходит не только научно-технический прогресс, но и созревание идеологий. Это — «вектор времени». Для богатых стран оптимум состоит в социальном государстве, для бедных — в поэтапном приближении к нему. Путь этот — увы! — извилистый, так как вмешивается самоорганизация.

6. Угрозы существованию человечества нет, хотя «глобальные проблемы» существуют, и потери будут большие.

Не могу обойти рекомендации, что давал два года назад. Взгляды изменились, несмотря на поражение. Пока человек здоров и работает, ему хватит 1000 движений гимнастики за 30 минут и полчаса бега или 5 км быстрой ходьбы. Вышел на пенсию, нет работы по дому — тогда нужно повышать нагрузку: удвоить упражнения, добавить легкие гантели, а бег или ходьбу оставить в прежнем виде. В диете главное — поддержание малого веса, фрукты и овощи. На омоложение рассчитывать не стоит, но от многих болезней можно спастись. Впрочем, ни в коем случае не следует покидать работу, если она интересна. Это важнее физкультуры!

Рассказ о жизни

Я не обманываюсь: моя научная работа — это та же физкультура для преодоления старости, только для ума, а не для тела. Возможности у меня чисто кабинетные, сотрудников нет. Немного выручают модели общества, они по силам и одному. Лет тридцать назад я разработал метод моделирования гипотез и назвал это «эвристическим моделированием». В отделе биокибернетики, которым руководил у академика В.М. Глушкова, два-три десятка сотрудников создавали модели клетки, организма, личности, разума, общества. Компьютеры работали, печатались статьи и монографии, защищались диссертации. Главной темой был Искусственный Интеллект, над ней ребята и теперь трудятся (с удачными выходами на Запад). Я с ними дружу и радуюсь успехам. Руководит Э.М. Куссуль, талантливый и хороший человек.

Столь же символично и мое участие в работе родного Института сердечной хирургии. Хожу туда два раза в месяц, обсуждаем с друзьями проблемы, приходят бывшие пациенты, а также чудаки-изобретатели глобальных теорий, ищущие поддержки. Это называется «Почетный директор». Институт меня радует: во всеобщем бедламе хирурги ухитряются хорошо работать, результаты лучше, чем при мне. Количество операций уменьшилось примерно на четверть, появились новые, их позаимствовали по заграницам, куда теперь ездят запросто. Директор Г.В. Кнышов работает хорошо. Вот только меня раздражает, что больным приходится платить за операции. Хорошо, что в этом не участвую.

Конечно, моя активность не идет сравнение с прошлой. Пришлось приспосабливаться, уменьшить притязания, привыкать.

Во всяком случае, от эксперимента у меня было самое главное — уверенность в будущем. Жил, не оглядываясь на возраст: хотя и без операций, без лекций, без институтской текучки, но с интересом. Теперь будущее сократилось. Но работа продолжается: мои темы неисчерпаемы а остановка — смерти подобна.

Да и надежда не потеряна: может быть, удастся скомпенсировать сердце? Все еще верится. Кажется: вот завтра встану здоровым.

Так и живу… Несчастлив? Нет. «На свете счастья нет, но есть покой и воля»…

Огонек. — 1997. — № 49

Так все-таки стоит ли доживать до глубокой старости?

В «Огоньке» № 32 за 1995 год и № 49 за 1997 год мы печатали интереснейшие и на редкость откровенные очерки всемирно известного хирурга и ученого о самом себе, точнее, об эксперименте, поставленном над самим собой. Его смысл: подтвердить или опровергнуть собственную гипотезу о возможности омоложения организма посредством интенсивных физических нагрузок.

В конце второй публикации были такие слова: «…надежда не потеряна: может быть, удастся скомпенсировать сердце… Кажется: вот завтра встану здоровым». К сожалению, этого не случилось. Николая Михайловича ждали новые испытания.

Николай Михайлович Амосов родился в 1913 году. Его отец, по определению самого Н.М. Амосова, из полукрестъян-полурабочих, подверженный «семейной страсти» к водке, рано оставил семью. Мать, крестьянская дочь, окончила школу повивальных бабок, стала акушеркой («…за 24 года работы, на три с лишком тысячи родов, умерла одна роженица», — с гордостью писал о матери прославленный врач-академик).

Учился в деревне, потом в школе второй степени в Череповце. Далее — механический техникум, работа на электростанции лесозавода под Архангельском. «Самым главным в жизни была работа и чтение». В 1934 году поступил во Всесоюзный заочный индустриальный институт. За один семестр прошел (и сдал экзамен) весь вузовский курс высшей математики.

Но мечтал об университете. К тому же грозил призыв в армию… Однако в МГУ сказали: «Вы — служащий. Получите все пятерки — пройдете, нет — значит, нет». Рисковать было нельзя. Пришлось поступать в Архангельске, в медицинский. «После заочного института вся эта медицинская зубрильная наука казалась пустяком». Перепрыгнул через курс. Хотел сделать это еще раз — не разрешили: «Нужно видеть много больных». И тогда Амосов начал проектировать… огромный аэроплан с паровым котлом и турбиной.

В 1939-м окончил медицинский (диплом с отличием), а в 1940-м — индустриальный институт: защитил проект своего парового самолета (диплом с отличием). Одновременно приступил к хирургической практике — в Архангельске, в Череповце. «А потом война, ведущий хирург полевого госпиталя, потом областной хирург в Брянске…..С 1952 года — в Киеве, в клинике, которая потом стала Институтом сердечно-сосудистой хирургии, а Амосов — ее руководителем. И одновременно — заведующим отделением биологической кибернетики в институте кибернетики. Лауреат Ленинской премии, Герой Социалистического Труда, академик. Остальное хорошо известно по его замечательным книгам и публикациям в прессе, в том числе в «Огоньке».