Петр Левин - Око настоящего возрождения

Я начал заниматься, и с удивлением обнаружил, что самым настоящим образом чувствую состояние своих вихрей! Раньше я не ощущал энергии в них, и не мог понять, в каком состоянии мои вихри, нормально ли они работают. Теперь же и с закрытыми, и с открытыми глазами я мог настроиться, сосредоточиться, и почувствовать, достаточно ли энергии в вихре и насколько интенсивно его вращение. Я ощущал это как энергию, как потоки света, как присутствие во мне особой силы — трудно подобрать слова для этих ощущений, это можно только почувствовать. И неожиданно я понял, какие важные способности обрел — ведь так можно и диагностировать, и предотвращать заболевания даже до их появления! Потому что расстройства сначала идут на уровне вихрей, в виде ухудшения их характеристик, и уже потом болезни проявляются в теле.

В тот же вечер со мной неожиданно заговорил один из лам, которого я раньше видел лишь издали. На вид трудно было определить его возраст — впрочем, как и у всех здешних обитателей. Я бы не дал ему больше сорока пяти, но позже выяснилось, что ему уже перевалило за сто!

— Ты стал похож на человека, — одобрительно кивая и улыбаясь, сказал он мне. — Твой энергетический кокон почти в идеальном состоянии.

Я поблагодарил его за внимание ко мне, и мы расстались.

Лишь немного позже я сообразил, что говорили мы без всякого переводчика.

От своих новых способностей я какое-то время был, что называется, слегка не в себе. Мне казалось немыслимым все происходящее: я все чаще общался с обитателями монастыря, не нуждаясь в переводчике. Конечно, за время моего пребывания в Тибете я понемногу привыкал к местному языку, уже знал немало слов, но говорить не мог, да и для полноценного понимания смысла того, что говорят вокруг, моих скромных познаний было явно недостаточно. Да я и сам чувствовал, что понимание идет помимо произносимых слов. Это было непривычно и удивительно. Но ко всему в жизни привыкаешь — постепенно начал я привыкать и к этому непостижимому для меня феномену. Ю объяснил мне, что примерно то же самое происходит со всеми, кто живет и обучается в монастыре достаточное количество времени.

И все-таки на следующее занятие Ю снова вызвался меня сопровождать в качестве переводчика, на тот случай, если я все же чего-то не пойму, или если потребуется более обстоятельное обсуждение каких-то деталей того упражнения, которое мне предстояло освоить, шестого по счету.

Когда мы направились к уже привычному для меня дворику, где шло мое обучение и где ожидал меня лама Чен, Ю объяснил мне, что предстоящее упражнение будет очень важным. Оно словно бы запирает прочным замком все те навыки, которые я осваивал до сих пор. Оно завершает часть комплекса, связанную с физическими действиями, и придает им целостность. Это упражнение как бы шлифует уже наработанную энергетическую структуру организма, придает ей блеск, глянец, и особую несокрушимую силу.

— Ты станешь неуязвимым, освоив это упражнение, — добавил Ю. — Я имею в виду, что тебя уже не сможет одолеть никакая болезнь, и никто не причинит тебе вреда, даже если очень захочет. Все болезни, все напасти, все чужие воздействия будут отскакивать от тебя. К тому же твоя возросшая сила будет творить чудеса по твоей собственной воле. Например, ты сможешь менять свою внешность, используя эту силу. И благодаря этому в любом возрасте выглядеть настолько молодо, насколько ты сам этого захочешь.

Я был неописуемо заинтригован. Мне не терпелось узнать тайну этой силы, неуязвимости и вечной молодости, которую обещало мне шестое упражнение.

И вот я снова на своем коврике, в маленьком дворике перед домом учителя, и сам он, мастер Чен, передо мной. Ю расположился неподалеку, и все наше последующее общение шло весьма любопытным образом: Чен говорил, я почти все понимал без перевода, а если что-то было мне непонятно, Ю тут же переводил, без слов мгновенно догадываясь, когда я нуждаюсь в его помощи.

— Знаешь ли ты, что дух обладает алмазной крепости силой? — спросил меня Чен.

Честно говоря, до сих пор слова о силе духа были для меня простой абстракцией. Я, как и большинство людей, не воспринимал их буквально. Думал, что это лишь красивый образ.

Но я сразу понял, что Чен имеет в виду нечто другое, и говорит об алмазной крепости духа вовсе не в метафорическом, а во вполне конкретном смысле. Поэтому предпочел признаться, что пока его слова мало о чем мне говорят.

Тогда Чен подошел ближе и велел мне подняться с коврика. Я встал рядом с ним во весь рост. И тогда Чен предложил мне ударить его.

Я решил, что не понял, но Ю перевел, подтверждая услышанное мною.

Я ответил, что не могу поднять руку на учителя.

Чен рассмеялся и сказал, что я должен отбросить подобные глупости. И еще раз повторил свою просьбу, которая теперь звучала как приказ.

Я слегка замахнулся и несильно ткнул его кулаком в грудь.

— Не так! — закричал Чен. — Бей по-настоящему! Сильнее! Слышишь? Бей!

В его голосе, казалось, звучала настоящая, неприкрытая ярость, так что я тоже невольно вошел в воинственное состояние.

Я замахнулся и ударил сильнее.

— Нет! — снова закричал учитель. — Это не удар! Покажи все, на что ты способен!

Когда-то я занимался боксом, правда, совсем немного, и никаких особых достижений у меня в этом виде спорта не было, но тут вдруг атмосфера тренировки всплыла в памяти и вмиг захватила меня. Там ведь тоже у меня был тренер, и я не стеснялся его мутузить как мог, и мысли не было о том, что я поднимаю руку на учителя. Мне вдруг стало весело, какой-то радостный боевой дух овладел мной. Я начал боксировать, и Чен тут же встал в боевую стойку.

Я быстро оценил свои перспективы: мы были примерно одного роста и телосложения, но учитель, несомненно, был сильнее, в этом я не сомневался.

Однако он не собирался обороняться, и, казалось, был открыт для удара.

И я ударил.

Сначала я не понял, что произошло. Между моим кулаком и грудью ламы не было никаких препятствий, я это видел совершенно точно! Мы находились рядом, на расстоянии каких-нибудь тридцати сантиметров друг от друга. Кажется, ничто не могло помешать мне дотянуться до него кулаком. И на сей раз я действительно бил в полную силу!

Однако случилась странная вещь: не дойдя буквально сантиметра до груди учителя, мой кулак вдруг словно попал во что-то вязкое. Какая-то сила остановила движение моей руки! Кулак будто увяз, или наткнулся на какую-то невидимую, упругую и очень мощную преграду.