Андрей Каспаревич - Верный способ избавиться от пьянства, курения, наркотиков

– А как же! Чужой труд за свой выдавал, незаработанные оценки получал.

– Так это я тогда почти всю зарплату в советское время незаработанную получал, так ведь и не я один! Почти все так!

– Подожди, Алексей, мы с твоими грехами разбираемся, а не со „всехними“, ты говори только про себя.

– Прости. Так выходит, что я в этом воровстве просто погряз! Незаработанные оценки, незаработанная зарплата, безбилетный проезд в транспорте, „жучок“ в счётчике, разговоры с работы по межгороду с родственниками, словом, вся моя халява – воровство! А ведь я никогда не считал себя вором! Господи! Прости меня, грешника!

– Бог простит, Алексей! Мытарство сребролюбия и скупости.

– Грешен, отец Флавиан! И этим грешен! Как возможность зарабатывать и хорошие вещи покупать возникла, меня как прорвало – жаден стал до денег и до барахла. В общем-то, в долг людям давал, но только тем, кто отдаст, с этим я не прокалывался. Ирке хорошие вещи покупал, но не баловал, так только, чтоб в людях жена не хуже других выглядела. А вот себя, любимого, ублажал. Одевался с иголочки, часики вот – половину „жигулей“ стоят, коньячок только марочный, выдержанный, или вискарик не дешевле сотки баксов за бутылку, кроссовочки, футболочки – только в фирменных магазинах, никаких рынков! Брать от жизни по возможности, конечно, лучшее – вот таков был мой девиз, пока Бог с джипом не наказал. Три недели я в нём рассекал, ощущал себя уже причастным к непростым людям, любовался этим джипом, как женщиной… пока не спёрли. Наверное, слава богу! А то ведь и совсем закрутеть мог, вконец ожлобеть. Господи! Прости меня, грешного!

– Бог простит, Алексей! Мытарство ростовщичества. Под проценты кому-нибудь одалживал?

– Вот этого не делал. Почему? Не знаю. Не было случая, наверное.

– Хорошо! Далее мытарство взяточничества и подкупа. Этим грешен?

– Так как же сейчас без этого?! Это ведь сейчас уже и не грех, а норма экономических отношений! Господи! Да кому ж я этих взяток только не давал?! Начиная с гаишников, СЭСовщиков, пожарников, торговой инспекции, кончая уборщицей в подъезде, чтоб мою лестничную клетку чаще убирала… А та же „растаможка“? Я же ею четыре года занимался! Ты знаешь, как у нас грузы „растаможивают“? В этом грехе я по уши сижу, и никакого просвета не видно! Каюсь, конечно, каюсь! Прости меня, Господи!

– Бог простит, Алексей! Мытарство зависти. Грешен?

– Ещё как! Я, кажется, и сейчас вот тебе завидую, и послушникам вашим, и матушке твоей. Вы вон какие богатые, оказывается, какие счастливые, сколько любви у вас, жизнь какая интереснейшая… И это пока я своей „крысиной вознёй“ вокруг денег да барахла всю жизнь занимался… Вот видишь – опять завидую! А уж раньше-то! Господи, стыдно даже вспоминать! Но раз начал… Завидовал родителям, что они „большие и им всё можно“, завидовал двоюродному брату, что он выше ростом и сильнее, завидовал тем, у кого есть велосипед, завидовал другу, что с ним дружит та моя первая девчонка, завидовал тем, кого возят на каникулах на море, завидовал тем, у кого мама и папа не развелись, завидовал тем, кто дерзкий и кого все боятся, завидовал пацанам, которые открыто курили, а я прятался и врал, завидовал тем, кто не женат и свободно „гуляет“, завидовал тем, у кого есть дети, завидовал соседу слева, который первым в нашем дворе купил иномарку, завидовал тем, у кого больше денег, завидовал, завидовал, завидовал… Теперь вот опять завидую тебе… Господи, прости меня! Научи, как никому не завидовать! Прости меня, Господи!

– Бог простит, Лёша! Мытарство гордости. В чём совесть упрекает?

– Ни в чём! Гордым я никогда не был, этим-то я уж точно не грешен!

– Грешен, Лёша, ещё как грешен!

– Почему?

– Да потому что гордость – мать всем тобою перечисленным грехам и ещё не перечисленным!

– Это как? Объясни, батюшка! Что такое вообще гордость?

– Объясняю. Сегодня гордость выражается словами – „Я крутой!“, причём „Я“ – с большой буквы. Гордость – это ощущение себя лучше других, причём если не всех вообще, то уж точно – многих. Гордость многолика. Она маскируется и под „чувство собственного достоинства“, и под „элементарное самоуважение“, „нежелание поступаться своими принципами“, и под „долг чести“ (впрочем, последний сейчас непопулярен). Гордость – самая сильная из всех страстей, а слово „страсть“ означает „непреодолимое желание“, то есть желание, с которым человек сам, без помощи Божьей, не может справляться. В случае с гордостью эта страсть выражается в желании постоянного самоутверждения. Причём, в отличие от тщеславия, которое обязательно ищет публики и жаждет рукоплесканий, гордость самодостаточна. Тщеславному человеку необходимо, чтобы другие люди видели и признавали, что он „крутой“, а гордому достаточно самому осознавать свою „крутость“. Вот тебе простенький тест на гордость: посмотри, сколько раз в разговоре с другим человеком ты произносишь слова „я знаю“. Заметь, произносятся они не в качестве ответа на вопрос „знаешь ли?“, а просто как ненужная вставка в речь собеседника, подтверждающая твою компетентность в обсуждаемом вопросе.

– Да я всё время так говорю!

– Ну вот, видишь? А ведь подтекстом этих слов „я знаю“ является: „Я тоже в этом понимаю не хуже тебя, а может быть, ещё и получше… Я САМ КРУТОЙ!“ Именно гордость не позволяет тебе признать, что в чём-то ты можешь быть хуже или хотя бы хуже разбираться, чем другой.

– Слушай, отец Флавиан, а ведь точно! Примерно так я и ощущаю, когда говорю эти слова, именно так!

– Заметь, в основе горделивого самоощущения всегда лежит это – Я САМ! А знаешь, кто первый произнёс эти слова?

– Не знаю… Ленин, что ли?

– Гораздо раньше, как раз тот, кому Ленин исправно служил, – сатана! Именно он, будучи первым по приближенности к Богу из ангелов, не вместив осенявшей его Божественной славы, счёл себя самого этой славы достойным и произнёс погубившие его слова: Я САМ бог!

– Как же это могло случиться, он что, забыл, что это Бог его сотворил, а не наоборот?

– Знаешь, Алексей, мне несколько раз приходилось видеть, как приближённые к какому-нибудь важному лицу, даже на областном уровне, секретари какие-нибудь или референты, пребывая в славе своего босса, ощущают себя едва ли не „круче“ хозяина и ведут себя с людьми соответственно. Так что, наблюдая подобное в людях, нетрудно представить, как это происходило с ангелами. Ты ведь и сам, наверное, видал подобные „картинки“?

– Видал, ох, видал, отец Флавиан! Особенно у… не буду называть, референт по международным связям „силён“! Такое ощущение, что своего босса он рядом с собой героически терпит, и то по каким-то необъяснимым гуманитарным причинам!