Сатпрем - Мать или Новый Вид (Том 2)

Мы должны подготовиться, - сказала Мать.

Супраментальная Сила

В течение ряда лет я был свидетелем довольно неожиданного явления, которое в конечном итоге тянуло меня вниз из рая освобожденного разума, в котором я более или менее комфортабельно плавал ("менее", когда мне нужно было спуститься с него, только лишь затем, чтобы натолкнуться на те же самые старые глупости); обычно я чувствовал необъятный ритм, в который можно войти по желанию и с которого можно черпать нужное знание: автоматические книги, живопись или музыку. Достаточно было сесть и переводить этот ритм или, скорее, позволить ему самому по себе облекаться в слова (или ноты или цвета, будь я художником или музыкантом), все было известно и понятно. Славная прозрачность, в которой не было больше загадки: вы просто направляете спокойный луч туда или сюда, прямо перед собой или за тысячи миль отсюда, и все известно. А когда нечего сказать, то все держится удивительно спокойно в снежной вечности -- с единственной обеспокоенностью или опасением, что эта вечность может тянуться очень долго, действительно целую вечность. Мать очень мягко позволяла мне изнашивать свой рай, она даже поощряла меня в этом, ведь Мать всегда поощряла людей на их пути. У меня была привилегия медитировать вместе с ней, и я взлетал как стрела: через три минуты воцарялась совершенная вечность. С ней, однако, вечность была чуть более мощной, чем когда я был один (!). Но затем, проклятие! я начал гадать, что все это значит -очень мило писать книги или музыку, это заняло бы ни одну жизнь, но я чувствовал, что уже жил этим тысячи раз, а затем все начинается снова: грудятся книги, грудится музыка, грудятся дети и... фью, в чем же вся жизнь? Это казалось мне довольно слабым. Казалось, что такая жизнь хорошо наполняет только ментальный отсек, а потом что? В девственном лесе больше жизни, он более реален! Но мили и мили девственного леса образуют лишь девственный лес -- он приятно и светло наполняет витальный отсек, а затем что? И вы могли вобрать вообще все, это было навечно: но затем что? Или же вы могли выбить затычку и воспарить в белый дрейф наверху -это тоже было отсеком, духовным отсеком, но там нет ничего, кроме миль девственного неба. Так что эта проклятая история казалась мне проклятой или проклинаемой, там не было ничего, кроме отсеков, с трудом соединяющихся друг с другом: девственное небо нисколько не заботил девственный лес, который мог не заботиться о младенцах, которые могли не беспокоиться о книгах... Где же полная и всеохватывающая жизнь? Не в сумме упомянутых бедных ингредиентов -- хотя миллионы людей делают как раз это, в маленьком отсеке, более или менее просторном и обставленном.

Затем, однажды, я увидел чудесного лекаря, наделенного поразительными силами, который прибыл в Ашрам (и он тоже имел собственный маленький рай, довольно мощный, в самом деле, в котором он наслаждался "совершенной реализацией"). Он встретился с Матерью и медитировал с ней. "О! Это то же самое", - сказал он потом. Вечность была той же самой, в Иерусалиме или Пондишери -- очевидно, нет ничего более похожего на себя, чем вечность. Он пришел к Матери, и все было тем же самым. И как раз здесь я был потрясен, потому что, несмотря на все, я действительно чувствовал, что это было не "то же самое". И что было не тем же? Вот где я начал падать из своего рая и открывать более полную, более охватывающую жизнь, без отсеков... и нечто большее: грандиозную Силу, которую я на самом деле не ощущал высоко вверху, потому что там нет никого, чтобы что-нибудь чувствовать, но это становилось почти крушащим, когда я настраивался на Материю здесь, на уровне земли; и чем более приземленным это было, тем более грандиозным и крушащим оно становилось, почти непереносимым, как если бы вас замесили, растолкли и распылили ужасающим образом. И там я наконец-то вошел в эту Вещь. Там я приземлился в настоящем девственном лесу, пока Мать улыбалась -- действительно, я садился на настоящую землю. И эта настоящая земля имела совсем особый способ приземления -- растолочь все, что затмевает этот переход или препятствует ему: вы чувствуете, как это протекает через вас, или вы ломаетесь. Просто. Но эта Сила была такой необычайно живой, сразу же, как если бы в первый раз вы прикоснулись к чему-то реальному -- опасно реальному. Но как только вы прикоснулись к этому, то больше не могли ничего делать без этого, все прочее становилось как бы почти несуществующим. Как если бы вы не жили и не дышали прежде -- никогда не знали, что такое жизнь. Великая симфония казалась скучной, книги казались скучными, сама жизнь казалась скучной, да, не "конкретной"; внезапно я понял, что Мать имела в виду под "конкретным". И "небеса", да, были лишь дымом -- никогда больше я не возвращался туда, ни разу, даже ни на секунду. Я купался на довольно невероятных небесах, в которых не было ничего звездного, скорее это было как циклон, но циклон движется и живет -- и, в конечном итоге, это ощущалось как циклон лишь из-за того, что я был блокирован: чем разблокированнее становишься, тем циклон, или растолчение, больше уподобляется некоему расширению массивной силы, которое ясно ощущается как нечто, что движет всем, манипулирует всем -- всей Материей -- и без любого деления, без "где-то там". Совершенно потрясающе оказываешься во всем, за исключением маленькой внешней оболочки (я наконец-то понял, что Мать имела под этим в виду, потому что это ощущается как некая корка): в той Силе, которая была во всем или, точнее говоря, несла все. Жизнь становилась необыкновенно близкой и непосредственной, компактным тождеством. Действительно Жизнью. И здесь живые выделялись мгновенно: была мгновенная связь, живые обладали некой плотностью, реальностью, тогда как другие... действительно, они были фантомами. Не было необходимости "думать" или пытаться "понять": это было ощутимо, оно прямо лезло на глаза. Или, точнее, это ощущалось внутри вас как некая материальная непрерывность, в которой "другие" становились как вы сами. "Осязаемое видение" начинало означать нечто. Так что как-то я не удержался и сказал Матери об этой "разнице": "Прежде я обычно ухватывал 'То' высоко вверху, и я мог ухватить это, распростершись перед грудой камней или чего-то еще, на улице или где угодно. И это было несомненно. И это было всегда одним и тем же. А теперь я чувствую, что когда нахожусь рядом с тобой, это не нечто, что я хватаю высоко вверху, а скорее нечто, идущее изнутри. Как если бы охватывался изнутри, и все внутри, в теле, становилось освещенным. Это не нечто, что падает сверху на мои плечи." И Мать улыбнулась: Да, это так. Но Это сама цель этого тела, цель его присутствия здесь. Так что это может быть... внутри, не чудесное нисхождение. Тогда внезапно я понял, что Шри Ауробиндо имел в виду под своей "автоматической силой". Это не нечто, что нужно силой притянуть свыше: это нечто растущее в самой субстанции, непреодолимо, как огонь вулкана. Мать развязывала нити сети, и та Мощь -- грандиозная Мощь -- в Материи, с другой стороны обволакивающей вуали или с другой стороны Стены физического разума, начинала проникать в нашу Материю и наводнять ее изнутри. Грандиозная, невидимая революция в Материи.