Сатпрем - Мать или Новый Вид (Том 2)

Как можно закрепить Сверхразум здесь?

Ты начинаешь пробовать всевозможные вещи без порядка или метода, не зная, где начать, и у тебя возникает чувство поисков наощупь, блуждания и пути в никуда... Да, за исключением того, что это "никуда" уже в точности есть "куда-то"! Потому что то, что называет "домом", является старой тысячелетней привычкой -- тело должно идти в никуда, это очевидно. Но оно действительно должно это делать. И сам факт делания этого, пути в то слепое "никуда", факт слепого блуждания по кругу, сам факт поисков наощупь уже является самим ответом: он вызывает материальные ответы, которые внезапно возникают повсюду, подобно мельчайшим созданиям, которые были не видны под сенью деревьев. Ты наступаешь туда, а оно ползет. Когда ты спускаешься в тело, когда ты пытаешься заставить его сделать шаг вперед -- о, даже не полный шаг, а маленький шажок -- как все начинает скрипеть. Это как наступить на муравейник. И главная наша трудность заключается в том, чтобы понять, что это ползание уже является самим ответом. Все то, что скрипит, все, что "против", все, что вздымается -- это ответ. Это начало "куда-то". Только мы видим это неправильным образом, мы видим это через ментальные очки, которые, конечно же, находят, что это не согласуется с нормальным порядком и истиной, добрым здравием и моральностью -- естественно, не согласуется. Это некая другая согласованность пытается показать свое лицо несмотря на разум. Некая согласованность, которая не согласуется ни с чем, кроме себя. Другая "согласованность", которую следует понять. Очень трудно допустить, что неудобно старое, а не новое. И затем, мало-помалу, возникает та или иная вещь. Вещи возникают сами по себе; то есть, в тот момент, когда мы решаем не смотреть на них с нашими обычными ментальными реакциями, они автоматически показывают свое настоящее лицо: смотри, я такова. Они рассказывают нам о своем чистом смысле. И все раскрывает пред нами свой смысл. Разум привык запирать все в клетку: убери клетку, и все наполнится смыслом.

Но это грандиозный мир. Чем он мельче, тем более грандиозный. И в конечном итоге, что не удивительно, вся вселенная захватывается в маленьком клетке. Все это одно и то же! То же самое движение. Остается гадать, зачем людям лететь на луну! Они хотят утопить маленькое в большом. Но следует найти большое в маленьком. Тело кажется очень простой вещью, не так ли? Это тело, это "мое" тело, и, в конце концов, оно имеет только одну форму. Но это не так! Это комбинация сотен сущностей, которые не знают ничего друг о друге и гармонизируется нечто более глубоким, что они не знают... Мать входила в великий лес. Куда он вообще вел? Беспорядок и хаос, как только вы пытались засунуть туда свой нос: так что, ты хочешь сделать нечто лучшее нашего автоматизма? Ну, посмотри на свое ребячество. Следует обладать предельным ребячеством, чтобы иметь отвагу делать такую работу. Следует отважиться разучиться всему. Ментально все очень хорошо, можно выделывать милую ментальную анти-ментальную акробатику, но когда ты имеешь дело с телом: разучиться ходить... разучиться дышать? Никто никогда должным образом не оценит... я чуть не сказал героизм Матери, но здесь нечто иное, более простое и более ужасное: вы должны иметь нервы из стали. Такой долгий путь лежит между привычным состоянием тела, его почти полным несознанием, к которому мы привыкли, потому что "это так", и совершенным пробуждением сознания, откликом всех клеток, всех органов, всех функций... кажется, что между этими двумя состояниями века работы. И всякий раз, когда пробуждается и входит в движение трансформации некий новый элемент, ты чувствуешь, что все следует начать сызнова -- все, что казалось тебе сделанным, нужно переделывать. Но это не верно: на самом деле ты не переделываешь ту же самую вещь; это аналогичная вещь в новом элементе, которую ты раньше просмотрел или оставил в стороне, потому что она была не готова, а сейчас, будучи готовой, она пробуждается и хочет занять подобающее себе место. Но это порождает чудовищный беспорядок, и требуется все начинать снова. И есть множество подобных элементов...

Она ступала шаг за шагом, тихо; слышался шорох ее длинной шелковой мантии в коридоре, и вот она появлялась, улыбающаяся, смеющаяся. Она пыталась научит нас пути в никуда.

Деперсонализация

Этот коридор сам по себе был лесом. Длинный коридор второго этажа Ашрама, связывающий западное и восточное крыло. Комната Матери была на самом верху восточного крыла, на третьем этаже, напоминая большую каюту корабля посреди желтых цветов огненного дерева и шелеста кокосовых пальм. Она должна была уединиться в этой комнате в 1962 году, никогда больше не спускаясь вниз, кроме как в 1973, чтобы присоединиться ко Шри Ауробиндо под большим огненным деревом. С момента так называемого заболевания в 1958 до своего уединения в 1962 был сначала долгий подготовительный период, чтобы прочистить почву леса, который открывался одновременно со всех сторон (или становился все более густым, если угодно). Но лес начинался в коридоре. Я вышла в 9:30, думая что полчаса мне хватит, чтобы пройти через коридор и добраться туда [офис Павитры, где Мать обычно встречала меня], но оказалось, что этого мало! И так и будет все время, прямо до самого конца, все в большей степени и во всех подробностях: масса маленьких индивидуальных образчиков на ее пути, каждый со своими проблемами, своей "болезнью", своим протестом, своим требованием. И поскольку Мать уже давно перестала быть личностью, ограниченной своим "мешком с костями", то она поглощала все это, царственно и полностью, общую простуду и все остальное. А, ты хочешь быть трансформированной, не так ли? Что же, тогда ты должна трансформировать все... Тот вопрос, который задавало тело, "как ты закрепишь это", был, прежде всего, погребен подо всем, что препятствовало этому закреплению. Это была проблема не одного тела, а всех тел. Или же нужно полностью уединиться, но что означает трансформация уединенного тела, да и возможна ли она? Ты знаешь ситуацию, конечно же. Из двадцатичетырехчасового дня не выпадает НИ ЕДИНОЙ МИНУТЫ, когда я одна. И в дополнении ко внешней толпе есть и внутренняя толпа: отовсюду, все время, она валит и валит... О, все время, все больше и больше, еще больше... Изо всех вещей, которые я видел с Матерью -а были совсем ужасающие моменты -- я не встречал больше сверх-человека или не-человека, чья жизнь столь бы пожиралась людьми без минутной передышки -- ей негде было укрыться, кроме как в ванной комнате, но даже и там за ней могли наблюдать. Ни единой секунды для самой себя, в собственной комнате, чтобы просто подышать воздухом -- до самого конца. По-человечески это непостижимо. Ни секунды, чтобы сбросить ношу. Они были безжалостны, все они. Они будут безжалостными до конца, без единого исключения. Как если бы сговорились все обстоятельства, чтобы отнять у Матери ее собственную тюрьму, лишить ее индивидуальности, так сказать. Но, конечно же, она ясно видела, что путь был везде, каждое мгновение, во всем, в хорошем, плохом, благоприятном, неблагоприятном -- все направлялось к трансформации, в правильном направлении. Может показаться, что попытка использовать эту индивидуальность, это тело, чтобы трансформировать целое, то есть, использовать эту форму тела, чтобы воздействовать на универсальную телесную субстанцию, оборачивается нескончаемым усилием. Нет конца трудностям, нет конца битве! Следует поистине быть "бойцом" -- "боец" - более точное слово, чем "воин": не ты ведешь с кем-то войну, а все ополчается против тебя! Она раньше говорила это детям на Плэйграунде: Как только ты хочешь сделать прогресс, так сразу же наталкиваешься на сопротивление в себе и вокруг себя всего того, что не хочет прогрессировать. И так в точности и происходит. Даже в последние свои дни, четырнадцать лет спустя, она снова скажет мне: Я пробиваюсь, пробиваюсь через море препятствий.