Олег Шляговский - Поэзия – лекарство и яд гениев, или Исповедь реабилитанта

Однако у каждой медали есть две стороны. Можно и нужно при определенных обстоятельствах уходить в мир сказки, но требовать от жизни, чтобы она полностью соответствовала тобой созданной сказке?! Как бы жизнь не становилась лучше, добиться от нее именно твоей сказки не всегда возможно.

Андерсен, вероятно в какой-то момент поверил в сказочность своей жизни и ждал от нее именно сказочного подарка. Этим подарком для него должна была стать жена, обладающая душой, полностью созвучной с душой его, сказочной. Однако он так ее и не дождался. Всю жизнь Ханс Кристиан Андерсен прожил холостяком. Последней была любовь к знаменитой оперной певице Иенни Линд, приехавшей в Копенгаген осенью 1843 года.

Хотя, с другой стороны, пусти он в свою страну сказок какую-нибудь злую колдунью, и скрылся бы его искрящийся мир под ее земной пошлостью, так и не дойдя до нас со всеми своими прелестями.

За два месяца до смерти в одной из английских газет писатель узнал, что его сказки принадлежат к числу наиболее читаемых во всем мире. Умер Ханс Кристиан Андерсен 4 августа 1875 года в Копенгагене.

Семьдесят лет творческой, полной сказок, жизни, несмотря на то, что начиналась она с детских игр в сумасшедшем доме. Да здравствует поэтическая сказкотерапия гениального Ханса Кристиана Андерсена!

Выборочный список талантливейших личностей, с мировой изветностью, использовавших дар поэтического слова, пусть возможно и бессознательно для восстановления собственного здоровья я закончу рассказом об Иосифе Александровиче Бродском. Иосиф Александрович Бродский – русский поэт, лауреат Нобелевской премии, прозаик, эссеист, переводчик, автор пьес. Родился Иосиф Александрович 24 мая 1940 года в городе Ленинграде. Бродский один из немногих поэтов, писавших и на английском языке.

О жизни и творчестве Иосифа Бродского можно говорить не меньше, чем о многих других поэтах, уже отмеченных на страницах этой книги. Однако я опять обязан придерживаться основной цели книги – говорить об использовании поэтического слова для исцеления человеческого организма.

Поэтому мы с вами задаем себе все тот же отправной вопрос: "Были ли у Иосифа Бродского какие-нибудь недуги, требующие лечения и исцеления?".

Сердце, да именно сердце, начало беспокоить Бродского рано. Хотя в то время он казался окружающим здоровенным парнем, да и вел себя соответственно. Молодые врачи, посетившие его в Норенской в начале ссылки, обнаружили у него «признаки декомпенсации порока сердца – боли, кровохарканье». Склонность к сердечно-сосудистым заболеваниям, вероятно, была наследственной: отец перенес несколько инфарктов, что не помешало ему дожить до восьмидесяти. Известна связь между ишемической болезнью и психологическими стрессами, хотя никогда неясно – приступы стенокардии возникают в результате стрессов или психологическая неустойчивость обуславливается болезнью. Непосильный труд при скверном питании в деревне, а в годы эмиграции неустроенная холостая жизнь тоже подрывали здоровье.

Эмигрантский период жизни поэта, начавшийся 4 июня 1972, дал новые стимулы поэтическому творчеству. Иосиф Бродский сначала обосновался в Вене. Его встретил давний друг издатель Карл Проффер, в течение многих лет возглавлявший издательство «Ардис».

Через шесть лет эмиграции в 1978 г. Иосиф Бродский переносит первую операцию на сердце.

Всем своим творчеством поэт боролся за земное существование. Как мы видим, это ему удавалось. Его концепция, обосновывавшая влияние поэтического слова на жизнь, говорит нам об этом.

Принципиально она сводилась к тому, что у зрелого поэта не жизненный опыт и бытие влияют на стихи, а, наоборот, стихи могут влиять на бытие или создаваться безотносительно к непосредственному жизненному опыту, «параллельно». Еще в детстве его осенила крамольная в условиях марксистского идеологического режима идея: «Изречение Маркса „Бытие определяет сознание" верно лишь до тех пор, пока сознание не овладело искусством отчуждения; далее сознание живет самостоятельно и может, как регулировать, так и игнорировать бытие». Автономия искусства была одним из доказательств этой более общей идеи.

Бродский не хотел, чтобы стихи рассматривались как непосредственная реакция на жизненные перипетии. Хотя борясь с помощью поэтической самотерапии за жизнь, фактически признавал обратное.

Однако несмотря на вышеизложенную его концепцию о влиянии творчества на бытие (а в нашем случае влияние слова на бытие) Бродский мог в 1989 году начать стихотворение словами: «Век скоро кончится, но раньше кончусь я».

И вот уже ни в первый раз мы видим недооценку силы своего слова по отношению к бытию. Поэт, с одной стороны, верит в это, а с другой полностью отрицает это, играя красивыми словами и их сочетаниями.

С такой недооценкой мы встречаемся и у Пушкина, и у Лермонтова, и у многих других гениев. И происходит это только по одной причине. Дар, данный Богом человеку для самоисцеления на каком-то жизненном этапе человек присваивает себе. Другими словами берет на себя функции Бога. С этого момента он уверен, что если сегодня он словами прописал себе смерть, то завтра с такой же силой пропишет себе и здоровую жизнь. Однако все, как говорится, дело сделано. Недаром в народе говорят: "Слово ни воробей – вылетит, не поймаешь!".

Ни в коем случае я не хочу вас убедить в том, что всеопределяющей силой для формирования вашего здоровья или нездоровья являются слова. Конечно, внутри каждого есть физический организм, питающийся материальной, энергетической и моральной пищей. Однако у вашего тела, как у корабля есть сила, поворачивающая его в одном или другом направлении. И эта сила ваше поэтическое слово. Так что с помощью его вы можете проложить себе курс на оздоровление или лечь на обратный, нежеланный вами курс – курс болезней.

Умер Бродский 28 января 1996 года в городе Нью-Йорке. Похоронен в Венеции.

Произошла эта история примерно через месяц после завершения мною реабилитационного срока в одном из реабилитационных центров. Позвонил мне такой же, как я бывший реабилитант. Мы были в центре вместе. Только он был после инсульта с нарушением двигательных функций руки и ноги. При прохождении курса во всем его поведении чувствовался оптимизм в достижении положительного результата реабилитации. Однако привычный ритм жизни нарушен и положительные эмоции, так необходимые на этом пути, были заметны далеко не всегда.