Георгий Сытин - Мысли, творящие здоровое сердце

Сам я теперь был в недоумении от собственных первых же попыток употребления атенолола против аритмии. Этот адреноблокатор был выписан мне, естественно, без учета моей уважаемой брадикардии и в солидной дозе. Почувствовав неладное, я усилил интерес к собственным аналитическим исследованиям и понял, что мой и так медленный пульс атенолол замедляет еще больше, от чего я чувствовал страшный дискомфорт и боль в области сердца.

В это время я попал в санаторий. Врач резко снизила дозу атенолола (а потом я сам отменил его себе), но зафиксировала в карте ИБС и настоятельно рекомендовала сменить работу или вообще расстаться с ней. Последней рекомендацией я с глубоким сожалением (а теперь — особенно сожалею) через какое-то время воспользовался, но аритмия больше чем что-либо продолжала меня преследовать. Чего только я не перепробовал!

Снова бычком на веревочке шел к врачу, заранее прогнозируя очередную запись в карте. Больше того, «эффект белого халата» стал играть со мной злую шутку: дома на моем тонометре артериальное давление в норме, а в кабинете врача — всегда повышенное. Терапевт выписывает все новые лекарства. Направляет к кардиологу. Тот — к невропатологу, к психотерапевту, и проч., и проч. А от них я выхожу с кучей рецептов, замысловатые названия лекарств в которых вызывают — увы! — не столько радость от расширения лексического запаса и возможности выздоровления, сколько огорчение от предстоящего опустошения моего кошелька и, главное, от отсутствия надежды на улучшение. Какая может быть надежда на улучшение, если я, придя к врачу с жалобой на неприятности в сердце в связи с аритмией, читаю в медицинской карте после посещения очередного консультанта: «Стремления к суициду нет». К какому суициду? Почему это слово-то вообще появилось в моей карте? С ненавистью рву и бросаю в урну рецепты с печатями и через какое-то время, скопив достаточно терпения на высиживание в очереди, вновь иду «на старт» — к терапевту.

Но за это время я и своими способами проверяю сердце. Правда, «моя» аритмия — брадикардия, — с юности вписанная в медицинскую карту в физкультурном диспансере, поменяла название и стала «мерцательной». А это по латыни — делириум кордис, что в переводе означает «сумасшествие сердца». Из нарушений сердечного ритма это самое частое (встречается у 5% населения). При этом расстройстве ритма из согласованной работы сердца выключаются предсердия. Из-за этого и сердечные желудочки тоже начинают работать беспорядочно. Но сердце-то осталось моим!.. И если не думать об аритмии, то оно работает по-прежнему исправно. Применяю свой тест: на 7-й этаж без отдыха взлетаю через 1-2 ступеньки, не чувствуя изменений в ритме. Снова сдаю кровь на холестерин — гораздо ниже нормы. Значит, засорения сосудов холестериновыми бляшками нет.

Страх от возможности получить в наследство от мамы ее диабетический «букет» тоже вроде не оправдался сахар в крови до сих пор ни разу не выходил за допустимые пределы, хотя, грешен, люблю сладкое и редко отказываю себе в нем. Проблем с сосудами никогда не испытывал. А боль в сердце часто Стала портить мне настроение, отравляя жизнь. Ведь мерцательная аритмия сопутствует не только ИБС, КО и гипертонии, и миокардиту, и пороку сердца. Что там у меня еще? Все эти неприятности, в основном, сосудистого толка. Но если сосуды чистые, то что же ведет к их сужению? Ясно же, если боль (иногда существенная), то ее причиной, скорее всего, является кислородное голодание сердечной мышцы — гипоксия. А что ограничивает поступление кислорода? Сужение просвета в коронарных сосудах. А чем оно вызвано? Если сосуды чистые, то просвет вроде бы должен быть нормальным. Если же он уменьшен, значит, спазм, значит, опять нервы, опять пресловутое управление (как в политических структурах).

А совпадают аритмия и болевые ощущения? Не всегда. Иногда — да. Но аритмия вызвана неполадками в проводящей системе сердца. Что привело к этим неполадкам? Ясно, что тяжелые физические нагрузки, которых в моей жизни было без счета, и особенно — нервные перегрузки и стрессы последних лет. И если дистрофических изменений в сердечной мышце нет, значит, виноват естественный водитель ритма — синусовый узел. Но не вживлять же мне кардиостимулятор. Одна только мысль об этом замораживает сознание: это же совсем другая жизнь, а мне (в смысле здоровья) было неплохо и в этой.

И вот что странно: каждый врач с определенной мерой дотошности (а в последнее время — равнодушия) пользует только свою узкую часть, нисколько не заботясь о том, как это согласуется с соседями. Это все равно, что большую дорогу разделить на части. Добросовестный дорожный мастер заботится о состоянии своей части, но только своей, не думая о соседних, а тем более об отдаленных от него участках. Я уж не говорю о недобросовестном, который и к своему-то относится шаляй-валяй. Здесь нужен системный подход. Так и в моем случае. Что является причиной аритмии, когда сердце трепыхается, по образному выражению жены, «как овечий хвостик»? Может быть, все-таки виновато управление? Значит, нервы. Значит, нужно лечить (исцелять) весь организм. Вот тут-то я и вспомнил о настроях Г. Н. Сытина.

Мое внимание на книжной ярмарке привлекла новая серия настроев — Творящих мыслей. Тщательно вчитываясь в аннотации и объяснения автором своего метода, все больше и больше проникался ощущением того, что теперь это ложится на душу, становится «моим».

Прежде всего, подкупал бесценный личный опыт автора, который с помощью создаваемого им тогда метода буквально вытащил себя из небытия. Ведь после очередного — девятого! — ранения его даже в палату не поместили, а оставили остывать снаружи. Но он сумел выжить. Краеугольным камнем этого умения была концентрация волевого усилия. Колоссальное напряжение воли заставило умирающий организм вспомнить лучшие времена. Сработала биологическая память клеток, и началось восстановление организма.

Теперь я с головой погрузился в метод Г. Н. Сытина. Я приобрел все увиденные в продаже книги — как издания последних лет, так и прежние, которые стали большой редкостью. Но прежде чем приступить к изучению их содержания (к самим настроям), я старался вникнуть в смысл объяснений метода, а потом разыскал указанный в книгах салон (бульвар Я. Райниса, д. 1). На какое-то время я стал его постоянным посетителем, так как там сам автор метода ежедневно читал настрои с большого экрана телевизора. Темы самые разные. Георгий Николаевич старался дать представления об исцелении и омоложении разных систем и органов. Я сразу же, с первого посещения, был захвачен энергетикой звучащих слов, их воздействием. Старался запомнить манеру исполнения, интонации, звуковые модуляции, артикуляцию и жесты. По моему разумению, все это имело значение, каждая деталь в исполнении влияла на усвоение настроя.